Судебный юрист: кто он?

— Коллеги, начнем с главного. Существует ли вообще такая профессия — судебный юрист? И если да, то чем он отличается от несудебного?

Андрей Вашкевич: Да, такая профессия существует. Судебный юрист, судебник, литигатор. Специалист, который занимается урегулированием споров, ведет дела в суде, арбитраже и т.д. Отличить судебного юриста от просто юриста по внешним признакам сложно. Отличие — внутри, в образе мышления, в опыте и практике. Недостаточно просто знать закон. Чтобы стать хорошим адвокатом, требуется реальный жизненный опыт. Никакое высшее образование это не заменит.

Известный российский юрист Константин Ильич Скловский в одном из интервью сказал: «Судебный спор дает такое понимание глубины, которое не даст ни одна теория. Теоретики не понимают, до какой иногда надо докопаться руды, чтобы решить простенькое дело». 

Тимур Сысуев: Нужно понимать, что любой вопрос клиента, заданный юристу, подразумевает две составляющие — как этот вопрос урегулирован законодательно и, что наиболее важно, как он будет оцениваться судом. Юрист должен предугадать оценку ситуации судом не только исходя из сложившейся судебной практики, но и на уровне собственных ощущений, интуиции, которые в целом базируются на собственном опыте. Очевидно, что такая профессия, как судебный юрист, есть.

— Поскольку такая профессия есть, то возникает вопрос: любой ли человек может стать судебным юристом? Какими качествами для этого необходимо обладать? 

Тимур Сысуев: Чтобы стать судебным юристом, человек изначально должен обладать определенными качествами, которые можно развить, но нельзя приобрести «с нуля». Для судебного юриста важно, например, такое качество, как отсутствие боязни конфликтов. Человек, который чувствует себя некомфортно в состоянии конфликта или стресса, будет постоянно находиться в дискомфорте во время судебных процессов. А это не может не сказаться на результате. Судебным юристом также не станет человек, который не любит решать сложные задачи и привык действовать шаблонно. 

Андрей Вашкевич: Стать судебным юристом может, наверное, почти каждый. Получить образование, соответствовать квалификационным требованиям. Но отличным судебным юристом — нет. В этом нет ничего плохого. Люди не одинаковы. Пример: практически все могут бегать, но мало кто становится профессиональным спортсменом, и лишь единицы побеждают на олимпиадах.

Хороший судебник — это прежде всего аналитик, человек с развитым критическим мышлением. Критическим не только по отношению к другой стороне, свидетелям, суду, но и к собственным суждениям и умозаключениям. Также необходимы воображение и умение сопереживать. 

Хороших судебников постоянно должно волновать дело. И общепризнанным является умение излагать свои мысли устно и письменно.

Тимур Сысуев: Хочу также подчеркнуть, что в силу профессии у судебных юристов присутствует и ряд качеств, воспринимаемых обществом неоднозначно. Например, судебные юристы любят всегда быть в центре внимания. Это публичные люди, они просто обожают говорить и слушать себя. К сожалению, все это элементы профессиональной деформации.

— Какие «университеты» необходимо пройти, чтобы стать судебным юристом?

Тимур Сысуев: Первое — необходимо иметь осознанное желание стать судебным юристом. Второе — попасть в нужное время в нужное место. Ведь судебные юристы — это прежде всего адвокаты. Чтобы стать адвокатом, необходим ряд условий. И третье — наличие жизненного и профессионального опыта, который сам по себе не придет. Так, хорошей, но тяжелой школой для будущих адвокатов может стать работа в суде в качестве секретаря, специалиста. Ну и, конечно же, нужен учитель, наставник. Хотя бывает, что это работает «в минус». Ведь у наставника учатся не только хорошему. 

Андрей Вашкевич: Хочу сказать относительно работы в суде. Да, такая работа даст хороший жизненный и профессиональный опыт, который, несомненно, пригодится в дальнейшей деятельности судебного юриста. Но без стремления к саморазвитию, самообразованию этого все равно будет недостаточно.

— Что делать, если в судебном процессе возникает конфликтная ситуация с судом или противоположной стороной? 

Андрей Вашкевич: Конфликты есть всегда. Конфликт — это основа и причина судебного процесса. Это нормально. Но необходимо владеть собой и не давать конфликту перейти в плоскость некорректного поведения, ругани.

Тимур Сысуев: Действительно, бывает по-человечески обидно, когда кажется, что тебя не услышали, что суд делает то, что не должен делать. Но нужно пони-мать, что главная цель юриста — не удовлетворить собственные амбиции, не утвердиться за счет открытого конфликта с судом или противоположной стороной, а защитить интересы своего клиента. В процессе главное лицо — судья, и судебный юрист должен понимать, что, придя в суд, он обязан играть по правилам, устанавливаемым процессуальным законодательством и судьей, а не по своим. 

Суд — место для защиты интересов клиента, а не площадка для выяснения отношений.

— Такой вот непростой вопрос. Какие меры допустимы для достижения результата? Должен ли юрист делать все то, что скажет клиент? Насколько граница совести «движима» размером гонорара? 

Андрей Вашкевич: Говоря о белорусском судебном юристе, мы прежде всего имеем в виду адвокатов. Так вот, адвокат, конечно же, не должен браться за все, что скажет клиент. Адвокат — это профессионал, и, так же как и врач, он несет ответственность за бездумное исполнение любых пожеланий клиента. Например, если пожелания клиента могут навредить самому клиенту, адвокат должен в первую очередь объяснить клиенту последствия. И если позиции клиента и адвоката принципиально разойдутся, то адвокат вправе отказаться от дальнейшей работы с клиентом. 

Второй аспект — это вред, наносимый профессии. Можно сиюминутно заработать больше денег, идя на поводу у клиента. Например, злоупотребляя процессуальными правами, затягивая дело и т.д. Но это подрывает авторитет данного адвоката и всей профессии в целом. Так как мы создаем мнение, что незаконными или аморальными средствами можно и нужно действовать. Но там, где не действует закон, не нужны юристы.

Тимур Сысуев: Профессиональное самоуважение и уважение к коллегам, клиентам должно быть превалирующей ценностью для адвоката. Адвокат является ведомым с точки зрения цели клиента, но он является ведущим с точки зрения пути достижения этой цели. И если клиент настаивает на поведении адвоката, несовместимом с его жизненными принципами, надо найти в себе смелость заявить, что с таким клиентом вам не по пути, какие бы финансовые мотивы при этом ни присутствовали. Для меня лично авторитет профессии важнее.

— По вашему мнению, насколько результат судебного разбирательства зависит от юриста, его рвения и качества работы? 

Тимур Сысуев: Конечно же, мы все понимаем, что результат судебного разбирательства не всегда зависит от работы юриста. Удовлетворение же клиента работой юриста в большей степени, если не целиком, зависит от результата. Надо быть готовым, что при отрицательном результате клиент всегда будет недоволен. И здесь очень важно оставаться предельно откровенным с клиентом. Не обещать ему чего-то несбыточного, не втягивать его в процессы ради процессов. Необходимо честно делиться с клиентом своим прогнозом. Даже если ваш прогноз будет отрицательным и клиент в результате пойдет искать другого юриста.  

— Полезно ли публичное сопровождение (PR) судебных споров? 

Тимур Сысуев: У меня есть свое личное мнение, которое основано, опять же, на профессиональной этике. Вбросы в СМИ некоторых моих коллег до начала судебного процесса я считаю дешевым пиаром. Перефразируя афоризм «Деньги любят тишину», скажу, что правосудие любит спокойствие. 

Наша судебная система отличается от многих зарубежных систем,  которым свойственны суд присяжных, выборность судей и прокуроров и т.д. Поэтому переносить традиции вовлечения адвокатов в публичное освещение судебных процессов, характерные для другого правопорядка, в тот, в котором нам приходится работать, я считаю неправильным. В нашей системе на пользу клиента излишняя публичность в связи с экономическими судебными делами не работает. Сначала необходимо завершить дело, а потом уже можно рассказать об этом сообществу. Отдельно замечу — только с согласия клиента.

Андрей Вашкевич: Абсолютно согласен с коллегой. После завершения дела и с согласия клиента публичное освещение дела может быть полезным и нужным, причем независимо от его результата. Для распространения информации о судебной практике, вынесения важных вопросов на общественное обсуждение. Есть случаи, когда обсуждение необходимо. Например, если это затрагивает большое количество людей (дела, связанные с оборотом наркотиков). Но есть дела, например семейные споры, выносить которые на всеобщее обсуждение я считаю нежелательным.

Тимур Сысуев: Надо понимать, что чрезмерный общественный резонанс, особенно по коммерческим спорам, всегда раздражает суд. Результат для стороны может быть прямо противоположным ожидаемому. 

— И последний вопрос: зачем юристам нужна судебная практика? Например, мы сейчас наблюдаем, что у юристов предприятий, которые почти не ходят в суды, отмечается падение интереса к судебной практике.

Андрей Вашкевич: Если юрист не знает судебной практики, он не знает, как применять закон. Право не существует без правоприменения закона. Да, есть утрата интереса. Количество источников и объем информации, которую сегодня получает юрист из Интернета, позволяют ему обходиться без реальной практики и создать впечатление грамотного специалиста. Достаточно в поисковых системах набрать нужный вам термин — и вы уже можете внешне квалифицированно беседовать с потенциальным клиентом. Зачем трудиться? Другое дело, что квалифицированным специалистом от этого не становятся.

Тимур Сысуев: Сегодня существует ряд проблем в нормотворчестве. К сожалению, никто не знает точно, что именно имел в виду законодатель, формулируя ту или иную норму. И только суд, вынося решение на основе этой нормы, на практике показывает, как следует ее понимать и применять. Своим решением суд опосредованно как бы тоже участвует в процессе нормотворчества.

В силу ежедневного рассмотрения различных дел судейский корпус постоянно находится в курсе имеющихся проблем правоприменения. В итоге через судебную практику мы получаем некое практическое толкование законодательства. Хотелось бы, чтобы государство предоставило возможность профессионалам и обществу в целом знать все об этом процессе. Я имею в виду доступность судебной практики. Примером могут служить наши соседи, у которых в открытом доступе имеется банк решений российских арбитражных судов и большинство постановлений судов общей юрисдикции, а также многие иные страны. У нас уже много сделано в этом направлении, но хотелось бы, чтобы работа продолжилась и далее. 

— Коллеги, большое спасибо за интересный разговор.

Подготовил Роман Кашин