Обстоятельства дела

ООО «Ф» (далее — истец, заказчик) и ООО «А» (далее — ответчик, исполнитель) заключили договор на создание аудиовизуального произведения (далее — видеоролик) для использования истцом в связи с проведением II Европейских игр 2019.

Истец перечислил в адрес ответчика предоплату. В связи с неисполнением ответчиком обязательств по созданию видеоролика в срок, установленный договором, истец первоначально заявил иск о взыскании денежных средств, перечисленных в качестве предоплаты по договору. Также истец ссылался на досрочное расторжение договора.

Впоследствии истец изменил исковые требования: он требовал признать договор незаключенным и взыскать с ответчика неосновательное обогащение.

Позиция истца

Истец утверждал, что договор не содержал существенные условия о предмете: жанре и характере видеоролика, музыкальном и голосовом его сопровождении, актере, который должен был участвовать в съемках, порядке адаптации видеоролика к рекламным площадкам и раскадровки сцен. По мнению истца, договор также не содержал условия о цели и способах использования видеоролика, порядке перехода прав, размере и порядке выплаты лицензионного вознаграждения. Это не позволяло определить объем работы, объем и порядок использования прав, соответственно договор является незаключенным.

В силу того, что договор не заключен, полученные ответчиком денежные средства являются неосновательным обогащением (ст. 971 ГК).

Справочно.
Лицо, которое без установленных законодательством или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 978 ГК.

Позиция ответчика

Ответчик в своем возражении против иска и в предварительном судебном заседании иск не признал и высказал предположение, что истец уклоняется от оплаты исполненных ответчиком обязательств, аргументировал, что стороны достигли соглашения по всем существенным условиям.

В частности, ответчик в предварительном судебном заседании пояснил, что при заключении договора стороны согласовали все существенные условия создания видеоролика и передачи прав на его использование, в том числе концепцию и характер подлежащего созданию объекта, музыкальное и голосовое сопровождение, количество актеров, участвующих в съемках, утвердили план и определили начальный и конечный сроки выполнения работы, объем и порядок предоставления прав, способы использования видеоролика, стоимость работы, срок и порядок ее оплаты, в том числе выплату вознаграждения за передачу прав.

До заключения договора и начала съемки посредством электронной почты и мессенджера Viber стороны также дополнительно согласовали конкретного актера с предоставлением истцу информации о нем и его фотографий; голос диктора для использования в видеоролике; диван, который должен был находиться в кадре.

Ответчик предоставил истцу видеоролик посредством интернет-ресурса Яндекс.Диск в конце апреля 2019 г. Истец не утвердил видеоролик, сославшись на не соответствующий его представлениям внешний вид актера.

В мае 2019 г. по требованию истца ответчик неоднократно вносил в созданный видеоролик изменения (убирал складки на шее актера, добавлял волосы на его голове, изменял текст в газете, музыкальное и голосовое сопровождение видеоролика и т.п.). Варианты роликов с названными изменениями ответчик неоднократно предоставлял истцу в мае 2019 г. Вместе с тем в порядке и сроки, предусмотренные договором, истец ролик не утвердил и акт выполненной работы не подписал.

При этом, как отражено в тексте решения суда, в предварительном и судебном заседаниях представитель истца подтвердил указанные ответчиком обстоятельства, утверждая, что предусмотренные договором и приложением к нему информационные и технические характеристики видеоролика, а также дополнительные данные, относительно которых стороны пришли к соглашению путем переписки, не свидетельствуют о согласовании существенных условий договора.

Обстоятельства дела, установленные судом

Суд изучил содержание договора, согласно которому ответчик (исполнитель) по заданию истца (заказчика) обязался создать видеоролик, соответствующий информационным и техническим параметрам, предварительно согласованным сторонами и указанным в приложении к договору. Истец, в свою очередь, обязался оплатить стоимость выполненной работы, включающей лицензионное вознаграждение за передачу прав, и стоимость созданных (приобретенных) для создания видеоролика объектов.

Договором и протоколом согласования цены предусмотрено, что стоимость работы включает лицензионное вознаграждение за передачу прав и стоимость всех объектов авторского права, созданных (приобретенных) ответчиком для создания видеоролика.

Суд также установил, что договор содержит сроки начала и окончания выполнения работы (день подписания договора и 1 мая 2019 г. соответственно).

Предусмотрено, что с даты подписания акта выполненной работы ответчик (лицензиар) предоставляет истцу (лицензиату) исключительное право на использование видеоролика путем его воспроизведения, распространения, сообщения в эфир и по кабелю, а также передачи права на использование названного объекта третьим лицам. Права переходят к истцу с даты подписания акта при условии полной оплаты истцом стоимости договора.

Суд сделал вывод, что, поскольку по условиям договора ответчик сохранил за собой право использования названного объекта, фактически договором предусмотрена выдача простой (неисключительной) лицензии.

Суд посчитал обстоятельства взаимоотношения сторон, на которые указывал ответчик, подтвержденными помимо договора и приложений к нему также перепиской сторон, предоставленной в материалы дела, и пояснениями сторон.

Отметим также, что ранее в досудебной претензии истец указывал на существенное нарушение ответчиком договора, причинение убытков и требовал их возмещения. В связи с отказом удовлетворить претензию истец письмом уведомил ответчика о досрочном расторжении договора и потребовал возвратить оплаченную по договору сумму.

В судебном заседании представитель истца данные обстоятельства подтвердил, указав, что договор не расторгнут и с требованием о его расторжении в судебном порядке истец не обращался.

Проанализировав доводы сторон в совокупности с представленными по делу доказательствами, на основе системного анализа текста и содержания договора с учетом воли сторон и цели договора суд пришел к выводу об отсутствии оснований для признания договора незаключенным.

Выводы суда

Суд решил в удовлетворении иска о признании договора незаключенным, взыскании неосновательного обогащения, судебных расходов по оплате государственной пошлины и оплате помощи представителя отказать. Судом были взысканы с истца в пользу ответчика судебные расходы по оплате помощи представителя.

Суд пришел к выводу о заключении сторонами смешанного договора, содержащего элементы договора подряда в части выполнения работы по созданию объекта и лицензионного договора в части передачи прав на этот объект, которые соответственно регулируются нормами законодательства о подряде и лицензионном договоре.

По мнению суда, сторонами в требуемой форме было достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора: согласован его предмет, позволяющий определить конкретный вид подлежащей выполнению работы, определены начальный и конечный сроки ее выполнения, объем, порядок предоставления прав и способы использования объекта.

О несостоятельности довода истца о несогласованности существенных условий договора, по мнению суда, свидетельствуют действия сторон, связанные с исполнением принятых по договору обязательств, а также первоначальная правовая позиция истца при обращении в суд с иском, основанная на ненадлежащем исполнении ответчиком договора.

По мнению суда, довод истца об отсутствии соглашения сторон в части передачи прав на использование видеоролика противоречит фактическим обстоятельствам дела, так как из текста договора следует, что сторонами в требуемой форме согласованы условия договора об объеме, порядке передачи прав и способах использования видеоролика.

Довод истца об отсутствии в договоре условий о сроке и территории использования прав с учетом правовой природы договора, по мнению суда, не является основанием для признания договора незаключенным.

Согласно правовой позиции истца договор не содержит условий о размере лицензионного вознаграждения, что также свидетельствует о том, что договор является незаключенным. Суд не согласился с доводом истца в данной части, поскольку отсутствие в договоре указания на конкретный размер вознаграждения за передачу прав не является основанием для признания договора незаключенным, поскольку законодательство, регулирующее порядок определения вознаграждения, подлежащего выплате по лицензионному договору, предоставляет возможность определения вознаграждения иным способом. По условиям договора, который является возмездным, цена лицензионного вознаграждения включена сторонами в стоимость выполнения работы.

Суд посчитал, что наличие в тексте договора и приложений к нему несоответствий, на которые в судебном заседании указывал представитель истца, также не является основанием для признания договора незаключенным, поскольку они не оказывают существенного влияния на понимание содержания договора в целом и его существенных условий.

С учетом отказа в иске и наличия заявлений ответчика о взыскании в его пользу с истца расходов по оплате помощи представителя суд посчитал, что, принимая во внимание сложность дела и затраченное на его рассмотрение время, заявленную сумму следует взыскать в полном размере.

Анализ спора

Стороны заключили договор на создание видеоролика для использования в связи с проведением II Европейских игр 2019.

Мы не знаем, в чем реальная подоплека спора, почему заказчик решил не принимать выполненную работу и требовал возврата уплаченных денег, однако из содержания решения суда напрашивается вывод, что заказчик решил не платить и искал для этого подходящий вариант.

Ответчик в судебное заседание не явился, а присутствовал только на предварительном слушании дела. Тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы убедить суд в своей правоте и получить не только отказ в иске, но и полную компенсацию расходов на юридическую помощь.

Проанализируем основные аспекты вышеуказанного спора.

1. Смешанный договор.

Прежде всего отметим, что суд квалифицировал договор по созданию аудиовизуального произведения как смешанный договор (договор, включающий в себя договор подряда и лицензионный договор).

Возможность заключения смешанного договора при создании объектов авторского права является предметом спора среди юристов. Некоторые юристы, с мнением которых мы не согласны, полагают, что лицензионный договор или договор уступки необходимо заключать уже после того, как объект создан. Как мы видим из решения суда, смешанный договор вполне допустим.

2. Существенные условия договора.

Суд применил к отношениям сторон нормы Закона Республики Беларусь от 17.05.2011 № 262-З «Об авторском праве и смежных правах» в редакции от 17.05.2011 (далее —Закон), действовавшей на момент подписания сторонами спорного договора.

Истец в обоснование довода о том, что договор не заключен, ссылался на несогласованность срока, территории использования видеоролика, а также на отсутствие выделенного лицензионного вознаграждения. Суд «с учетом правовой природы договора» сделал вывод об отсутствии оснований признавать договор незаключенным.

В ст. 44 Закона определено:

1) лицензиат может использовать объект авторского права способами, которые прямо предусмотрены лицензионным договором;

2) лицензионный договор предполагается возмездным, если иное не предусмотрено этим договором. Вознаграждение определяется в лицензионном договоре в процентах от дохода за соответствующий способ использования объекта авторского права или смежных прав либо в виде фиксированной суммы или иным способом;

3) лицензионный договор должен содержать условия о сроке его действия и о территории, на которой допускается использование объекта авторского права.

В соответствии с п. 1 ст. 402 ГК договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законодательстве как существенные, необходимые или обязательные для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Напомним, что суд квалифицировал договор как смешанный: подряд и лицензия.

Уместно ли говорить о том, что в части договора подряда договор заключен, а в части лицензии — нет, так как не согласованы срок использования, вознаграждение и территория?

Уместно ли говорить, что срок, вознаграждение и территория не являются существенными условиями лицензионного договора, поскольку в Законе они не названы как «существенные», «необходимые» или «обязательные»?

Это вопросы достойны дискуссии в отдельном материале.

3. Выделение лицензионного вознаграждения из общей цены договора.

В практике этот вопрос также является дискуссионным: нужно или нет в смешанном договоре из цены работ отдельной цифрой выделять лицензионное вознаграждение или вознаграждение за уступку исключительного права под риском признания договора незаключенным?

Как мы видим, определение цены за работу и лицензионного вознаграждения одной общей цифрой не стало препятствием к признанию договора заключенным, и это, на наш взгляд, очень хорошо. Прежде всего по той причине, что далеко не всегда возможно и целесообразно выделить лицензионное вознаграждение (вознаграждение за уступку), особенно учитывая, что объектов авторского права, создаваемых или приобретаемых в рамках одного договора, может быть не один-два, а десятки и выделение вознаграждения носит скорее «формальный» характер.

4. Злоупотребление правом и эстоппель.

На наш взгляд, злоупотребление истцом правом — это основной мотив, которым руководствовался суд, однако, к сожалению, прямо об этом не написал.

Из материалов дела следует, что истец первоначально не оспаривал, что договор заключен, и своими действиями, начиная с согласования критериев видеоролика, актера, прочего антуража, предоставления правок и заканчивая написанием претензии о расторжении договора, подтвердил, что договор заключен.

Эстоппель — это правовой принцип, согласно которому лицо в силу некоторых обстоятельств утрачивает право ссылаться на какие-либо факты в обоснование своих притязаний.

В п. 3 ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что cторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности.

В белорусском законодательстве в отсутствие закрепленного указанного принципа мы можем руководствоваться принципами добросовестности сторон (ст. 2 ГК) и запретом действий, причиняющих вред другому лицу, а также злоупотреблением правом в иных формах (п. 1 ст. 9 ГК).

Ссылка на злоупотребление правом была бы очень уместна в рассматриваемом судебном решении, в том числе для судебной практики в целом.

ЭКСПЕРТНОЕ МНЕНИЕ: Ольга Василец, практикующий юрист
Верховный Суд в последнее время довольно часто размещает на своем сайте интересные кейсы по делам интеллектуальной собственности, что не может не радовать. Рассматриваемое дело заслуживает особого внимания, так как решение по нему, с одной стороны, качнуло чашу весов в пользу юристов, высказывающихся за возможность заключения смешанных договоров на создание и использование объектов интеллектуальной собственности (далее — ОИС), а также юристов, выступающих за возможность включения лицензионного вознаграждения в стоимость работ при заключении такого рода договоров.
С другой стороны, оно вызвало ряд вопросов в связи с явной неоднозначностью выводов о согласованности существенных условий договора.

Возможность заключения смешанных договоров. Суд квалифицировал заключенный сторонами договор как смешанный договор, включающий в себя условия договора подряда и лицензионного договора. В этой части решение суда о возможности заключения смешанных договоров при создании и использовании ОИС можно только приветствовать, так как на сегодняшний день весьма распространена практика заключения договоров смешанного типа в схожих ситуациях. Хотя, наверное, чаще всего она применима к ситуациям, когда заказчику требуется, чтобы создатель ОИС уступил ему исключительное право на созданный объект. В поддержку данного вывода суда можно привести наличие нормативно урегулированной конструкции договора о создании и использовании объекта авторского права или смежных прав, предусмотренной ст. 46 Закона. Конструкция этого договора носит элементы договоров подряда (оказания услуг) и по выбору сторон либо лицензионного договора, либо договора уступки исключительного права. Несмотря на то, что стороной такого договора может выступать только автор (исполнитель) — физическое лицо, юридические лица давно применяют эту норму по аналогии.

Факт заключения договора. Можно ли применительно к рассматриваемому делу однозначно утверждать, что договор все-таки был заключен? Следует остановиться на наиболее спорных моментах: были ли согласованы сторонами условия о размере лицензионного вознаграждения, сроке и территории использования созданного произведения. Вывод суда о допустимости включения лицензионного вознаграждения в стоимость работ по созданию ОИС полностью оправдан. Обоснование со ссылкой на иной способ определения лицензионного вознаграждения, как это указано в п. 4 ст. 44 Закона, является приемлемым и допустимым. Таким образом, решение суда в этой части нисколько не противоречит Закону.
Помимо условия о размере лицензионного вознаграждения для лицензионного договора также являются существенными условия о сроке и территории использования прав на ОИС. В соответствии с п. 5 ст. 44 Закона лицензионный договор должен, а лицензионный договор, заключенный автором, может содержать условия о сроках их действия и о территории, на которой допускается использование объекта авторского права или смежных прав. Конструкция данной нормы такова, что именно в отношениях между лицами, не являющимися авторами (физическими лицами), как раз важны эти условия, поскольку Закон не содержит специальных указаний по поводу ситуаций, в которых отсутствует согласование территории и срока. И логика законодателя здесь достаточна ясная: при отсутствии согласования о сроке и территории использования прав на ОИС теряется вся суть лицензионного договора, так как для лицензиата не в полной мере обозначены пределы использования ОИС, что влечет «паралич» реализации приобретаемых правомочий, а это напрямую противоречит сути заключаемого договора. В рассматриваемой ситуации суд просто предпочел закрыть глаза и не потрудился дать оценку правовым последствиям в части возможности дальнейшего использования ОИС истцом, которые у него возникнут вследствие признания договора заключенным.
Согласование существенных условий договора. Хотелось бы отдельно остановиться на том, какие интересные обоснования суд положил в основу своей позиции о несостоятельности доводов истца о несогласованности существенных условий договора. Суд посчитал, что действия сторон, связанные с исполнением принятых по договору обязательств, а также первоначальная правовая позиция истца при обращении в суд с иском, основанная на ненадлежащем исполнении ответчиком договора, не могут свидетельствовать о несогласованности существенных условий договора. Однако вполне допускается, что на первоначальном этапе истец действительно мог исходить из того, что договор заключен. И принимая во внимание низкую юридическую грамотность и нежелание переплачивать за юридическую помощь при составлении договоров, когда договоры заключаются по болванкам из Интернета, истец мог не подозревать, что помимо предмета договора, условий о сроке выполнения работ и размере вознаграждения в договоре требуется отразить еще некие специфические нюансы в виде срока и территории использовании прав на созданный ОИС. По итогу, разобравшись со всеми правовыми последствиями подписанного договора, когда отношения с ответчиком совершенно зашли в тупик, истцу пришлось изменить основание иска.
Злоупотребление истцом правом. Автор материала предположила, что злоупотребление истцом правом — это основной мотив, которым руководствовался суд, однако, к сожалению, прямо об этом не указал. Учитывая такое спорное решение, можно согласиться с мнением автора. Однако трудно согласиться с самим решением суда, признавшего договор заключенным, предполагая, что истец вполне мог быть добросовестным участником сделки.