Заключая договор перевода долга, стороны должны руководствоваться не только ст. 362 и 363 ГК, содержащими непосредственно правила перевода долга, но и учитывать иные нормы гражданского законодательства общего характера. Кроме того, следует помнить, что сложившуюся практику заключения договора нельзя считать единственно правильной, если правовые нормы позволяют заключать такие сделки и при других обстоятельствах.
(Дело № 518-16/2018/332А/492К)
ООО «Т» (далее — истец, новый должник) обратилось в экономический суд г. Минска с исковым заявлением к ООО «Л» (далее — ответчик, первоначальный должник) об установлении факта ничтожности договора перевода долга. В качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, на стороне ответчика в дело было привлечено ООО «Э» (далее — третье лицо, кредитор).
Оспариваемый договор перевода долга был заключен между ответчиком (первоначальный должник) и истцом (новый должник) с согласия третьего лица (кредитор). В договоре были предусмотрены следующие обязательства:
— первоначальный должник переводит на нового должника, а новый должник принимает на себя обязанность уплатить кредитору долг первоначального должника по договору подряда в сумме 30 000 руб.;
— новый должник обязуется в двухмесячный срок произвести расчет с кредитором, в результате чего задолженность первоначального должника перед кредитором будет зачтена на оплаченную сумму.
Истец уплатил третьему лицу только 8500 руб., остальную часть долга (21 500 руб.) погасил первоначальный ответчик по истечении срока действия договора перевода долга. Позднее ответчик возвратил истцу уплаченную им третьему лицу сумму в размере 8500 руб.
В связи с просрочкой оплаты долга третье лицо обратилось с иском к новому должнику о взыскании штрафных санкций. В целях защиты от требований третьего лица истец оспорил в судебном порядке договор перевода долга и просил суд признать его ничтожным.
Факт ничтожности договора перевода долга истец обосновывал следующим:
— на основании положений ст. 169 ГК (недействительность сделки, не соответствующей законодательству), ст. 393 ГК (возмездный и безвозмездный договор), ст. 543 ГК (договор дарения) и ст. 546 ГК (запрещение дарения) спорный договор не является возмездным, поскольку не содержит обязательств ответчика (первоначального должника) возместить истцу (новому должнику) стоимость погашаемого обязательства перед третьим лицом (кредитором);
— на момент совершения сделки у истца отсутствовали какие-либо неисполненные обязательства перед ответчиком;
— в силу п. 2 ст. 171 ГК договор является притворной сделкой, поскольку ответчик пояснил в суде о направленности воли сторон на предоставление займа (денежных средств) с последующим их возвратом истцу как заимодавцу, то есть фактически перевод долга прикрывал договор займа.
Договор перевода долга являлся возмездным, так как в нем отсутствовало указание на его безвозмездность.
Кроме того, из характера взаимоотношений сторон и юридической связи между истцом и ответчиком (на момент заключения договора перевода долга являлись аффилированными лицами), а также их последующих действий (частичное исполнение обязательства истцом и возмещение ответчиком истцу этих сумм) усматривается, что совершенная сделка не являлась безвозмездной.
Решением экономического суда г. Минска (с учетом дополнительного решения) исковые требования истца удовлетворены частично: установлен факт ничтожности договора перевода долга лишь в части перевода долга на сумму 21 500 руб., в удовлетворении оставшейся части исковых требований отказано.
По мнению суда, возмездность договора перевода долга обязательно должна подтверждаться наличием юридической связи между первоначальным и новым должником (подлежит установлению, на каких условиях новый должник принял долг). Исходя из этого суд счел, что:
— в отношении суммы 8500 руб. между истцом и ответчиком был подписан договор займа, в соответствии с условиями которого истец предоставил ответчику заем на указанную сумму путем исполнения обязательств ответчика перед третьим лицом, поэтому в данной части договор перевода долга соответствует нормам ГК;
— в отношении суммы 21 500 руб. между сторонами отсутствовало соглашение об объеме встречного предоставления, данная сумма была уплачена третьему лицу самим ответчиком, что свидетельствует о наличии признаков дарения в указанной части переведенного долга. Поскольку в силу требований ГК дарение между коммерческими организациями не допускается, сделка в указанной части является ничтожной.
В удовлетворении требований о признании сделки ничтожной по признаку ее притворности суд отказал.
Постановлением апелляционной инстанции экономического суда г. Минска решение экономического суда г. Минска оставлено без изменения.
Третье лицо (кредитор) обратилось с кассационной жалобой на вышеуказанные судебные постановления, в которой, ссылаясь на допущенные судом нарушения норм процессуального и материального права, а также противоречия в выводах суда, просило отменить постановление апелляционной инстанции, а решение суда первой инстанции изменить, отказав в удовлетворении всех заявленных истцом исковых требований.
Кредитор ссылался на то, что в договоре перевода долга не было указано о его безвозмездности. Из характера взаимоотношений сторон и юридической связи между истцом и ответчиком (на момент заключения договора перевода долга являлись аффилированными лицами), а также их последующих действий (частичное исполнение обязательства истцом и возмещение ответчиком истцу этих сумм) усматривается, что совершенная сделка не являлась безвозмездной.
Кредитор считал, что, поскольку условие договора было единым и касалось перевода долга на всю сумму 30 000 руб., признать часть единого условия договора ничтожным невозможно.
Принимая во внимание, что при заключении договора перевода долга воля сторон не была направлена на совершение иной сделки, а стороны преследовали цель оформить перемену лиц в первоначальном обязательстве, судебная коллегия согласилась с выводами судов первой и апелляционной инстанций об отказе в удовлетворении исковых требований об установлении факта ничтожности сделки по признаку ее притворности (п. 2 ст. 171 ГК), поскольку в данном случае отсутствует сделка, которую стороны намеревались прикрыть путем заключения договора перевода долга.
Однако суды первой и апелляционной инстанций не учли следующее:
— в ст. 362 и 363 ГК не предусмотрена обязанность сторон согласовывать при заключении договора перевода долга порядок последующих расчетов между первоначальным и новым должником;
— в соответствии с п. 3 ст. 393 ГК презюмируется возмездность договора, если из законодательства, содержания или существа договора не вытекает иное.
Бремя опровержения презюмируемого факта о возмездности договора перевода долга возлагается на лицо, которое это оспаривает (в данном случае — на истца). Это лицо обязано представить достоверные и достаточные доказательства в подтверждение своих доводов.
Из материалов дела следует, что истец таких доказательств не представил. При этом ответчик указанные обстоятельства последовательно отрицал и пояснял, что при заключении договора стороны исходили из того, что первоначальный должник возместит уплаченные суммы новому должнику.
Из содержания и смысла оспариваемого договора перевода долга не усматривается, что долг по договору был передан истцу на безвозмездной основе. Кроме того, вывод суда о частичном наличии возмездных начал в договоре перевода долга уже исключает признание соответствующего договора договором дарения, в связи с чем спорная сделка не могла быть признана ничтожной по указанному основанию.
С учетом приведенных норм ГК и обстоятельств дела судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции, приняла новое судебное постановление об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме.
Мнение автора:
Можно де-факто согласиться с позицией истца о том, что перевод долга между должниками — коммерческими организациями предполагает наличие каких-либо коммерческих связей между ними. Например, в случае, когда новый должник имеет задолженность перед первоначальным должником по заключенному между ними договору. В этом случае будет выглядеть логичным возложение на нового должника обязанности по погашению суммы задолженности кредитору первоначального должника. Это, что называется, классический случай перевода долга.
Однако в ст. 362 и 363 ГК о такой «диспозиции» сторон перед заключением договора перевода долга ничего не сказано. Так, в силу ст. 363 ГК новый должник вправе выдвигать против требования кредитора возражения, основанные на отношениях между кредитором и первоначальным должником. Как видно, выдвижение требований, основанных на отношениях между должниками, не предусмотрено. Таким образом, де-юре наличие каких-либо договорных отношений между должниками не обязательно.
Разумеется, если новый должник ничего не должен первоначальному должнику, однако он пошел на заключение договора перевода долга, это не означает, что уплаченная им сумма третьему лицу (кредитору первоначального должника) станет «подарком» первоначальному должнику. Такой вывод прямо вытекает из положений подп. 4 ч. 1 ст. 546 ГК, запрещающих дарение между коммерческими организациями. Ввиду наличия запрета общего характера, содержащегося в ст. 546 ГК, его дублирование в ст. 362 и 363 ГК не обязательно.
Может ли новый должник требовать от первоначального должника возврата суммы задолженности, уплаченной кредитору первоначального должника, при отсутствии соответствующих положений в договоре перевода долга? Да, может, так как в этом случае в бухгалтерском учете первоначального должника в отношении погашенной задолженности лишь поменяется кредитор, но само обязательство не исчезнет.
Законодательство не запрещает указывать в договоре перевода долга срок возврата первоначальным должником суммы задолженности, уплаченной новым должником. Однако если такого положения в договоре нет, то можно воспользоваться правилами, предусмотренными в п. 2 ст. 295 ГК.
Согласно п. 2 ст. 295 ГК в случаях, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, оно должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства. Обязательство, не исполненное в разумный срок, а равно обязательство, срок которого определен моментом востребования, должник обязан исполнить в 7-дневный срок со дня поступления письменного требования кредитора о его исполнении.
Таким образом, новому должнику необходимо оформить и передать первоначальному должнику соответствующее письменное требование с приложением копий подтверждающих документов и счет на оплату суммы задолженности.
и затем На экран «Домой»
на верхней панели или нажмите меню и затем Добавить на домашний экран/экран приложений