– Жанна Борисовна, возглавляемая Вами судебная коллегия не так давно отметила юбилей – 20 лет с момента ее образования в составе Верховного Суда. Можно ли говорить о том, что сегодня судебная коллегия по делам интеллектуальной собственности пользуется наибольшим доверием правообладателей и иных участников правоотношений в сфере интеллектуальной собственности, столкнувшихся с необходимостью защиты своих нарушенных прав, как наиболее компетентная специализированная инстанция по разрешению споров в этой сфере?

– Полагаю, для этого объективно имеются все основания. Но вначале хочу напомнить, что образованная в Верховном Суде Республики Беларусь в 2000 году судебная коллегия по патентным делам стала первым специализированным судом в сфере интеллектуальной собственности на всем постсоветском пространстве. Этот шаг свидетельствовал о том, что в нашей стране уже в тот период четко осознавали, насколько важным фактором устойчивого экономического развития является создание эффективной системы правовой защиты промышленной собственности, а также о приверженности Беларуси выполнению своих обязательств как члена Всемирной организации интеллектуальной собственности.

В 2007 году коллегия была переименована в судебную коллегию по делам интеллектуальной собственности, что более точно отражало ее компетенцию, сложившуюся к тому времени, и характер рассматриваемых ею споров.

Что до уровня доверия к нам как специализированному суду, то лучше всего о нем, пожалуй, свидетельствует статистика обращений в судебную коллегию. Например, если за первые пять лет работы коллегии было рассмотрено всего около 200 заявлений и жалоб, то только за один прошлый год их поступило более 240. Устойчивый рост числа обращений в судебную коллегию наблюдается с 2016 года. При этом ежегодно по 20% дел истцами и заявителями являются субъекты иностранных государств.

О том, что судебная защита прав в сфере интеллектуальной собственности в нашей стране соответствует международным стандартам в этой области судопроизводства, свидетельствует и положительная оценка работы коллегии международными экспертами.

Так, в январе 2018 года состоялась встреча судей коллегии с представителями Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС). Это, без преувеличения, было знаменательное событие для Верховного Суда и судебной коллегии по делам интеллектуальной собственности.

Встреча в Верховном Суде состоялась в рамках официального визита в Республику Беларусь г-на Джона Сэндеджа, заместителя Генерального директора ВОИС. Всемирную организацию также представлял Евгений Сесицкий, руководитель программ Департамента стран с переходной и развитой экономикой ВОИС.

В ходе встречи замдиректора ВОИС высоко оценил опыт Беларуси по созданию специализированного суда и формированию его кадрового состава. Положительную оценку международных экспертов получили установленный порядок разрешения споров в сфере промышленной собственности коллегиальным составом из трех судей, а также разумный размер ставок государственной пошлины, уплачиваемой за подачу заявлений и жалоб в коллегию, что обеспечивает доступность судебного способа защиты.

Представители ВОИС обратили внимание и на то обстоятельство, что при наличии законодательно предусмотренной возможности разрешать споры, касающиеся объектов интеллектуальной собственности, посредством медиации и третейского разбирательства стороны по-прежнему предпочитают обращаться в специализированную коллегию, что говорит о более высоком уровне доверия именно к государственному суду.

В свою очередь, судьи коллегии проинформировали гостей о том, что в практике коллегии оказался востребованным опыт Центра по арбитражу и посредничеству ВОИС в области разрешения споров, касающихся доменных имен.

Г-н Джон Сэндедж предложил судьям коллегии поделиться опытом рассмотрения дел, относящихся к компетенции коллегии, в рамках проводимых ВОИС обучающих семинаров. Ранее я уже имела честь принимать участие в подобных мероприятиях в качестве международного докладчика от Беларуси и могу констатировать, что их результативность в плане обмена опытом и восприятия лучших, наиболее передовых практик разрешения споров в сфере интеллектуальной собственности весьма высока.

– Вы отметили ежегодное увеличение количества обращений в судебную коллегию по делам интеллектуальной собственности. Речь идет о стабильном или скачкообразном росте? И какие категории и виды споров преобладают в настоящее время среди рассматриваемых коллегией?

– Отвечая на первую часть вопроса, должна заметить, что, действительно, если ранее мы отмечали ежегодное увеличение общего количества поступающих на разрешение споров на 10–20%, то в 2019 году произошел резкий скачок – рост составил уже 45%. И если исходить из количества заявлений, поступивших в коллегию в течение января – мая 2020 года, в текущем году рост сохранится – пока нельзя сказать, будет ли он более плавным.

Для наглядности позволю себе сослаться на конкретные статистические данные. Так, в 2017 году в производстве коллегии находилось 143 дела, в 2018 году – 167, в 2019 году – уже 243. За пять месяцев 2020 года в коллегию поступили 123 заявления и жалобы.

Что до категорий споров, то в период с 2017 года по май 2020 года включительно, по данным статистики, судебной коллегией рассмотрено 542 дела, из них 394 дела, или 72,6%, – это споры в сфере авторского права и смежных прав, 107 дел (19,8%) – споры в отношении товарных знаков и знаков обслуживания, 41 (7,6%) – споры в сфере промышленной собственности.

В структуре споров в сфере авторского права и смежных прав 25,9% (из 72,6%) составляли иски о взыскании компенсации в связи с нарушением исключительного права на объекты авторского права и смежных прав, 29,2% – иски о взыскании задолженности по договорам, пени и процентов за пользование чужими денежными средствами, 4,6% – иски о взыскании лицензионного вознаграждения, оставшиеся 12,9% – иски о взыскании авторского вознаграждения, возмещении убытков, компенсации морального вреда, об изменении условий договора, пресечении нарушений исключительных прав.

Среди споров, касающихся товарных знаков и знаков обслуживания, 6,2% составляли иски о досрочном прекращении правовой охраны в Республике Беларусь товарных знаков и знаков обслуживания, 4,9% – жалобы на решения Апелляционного совета при патентном органе, связанные с регистрацией либо отказом в регистрации таких знаков, 3,5% – иски о пресечении нарушения прав на товарные знаки, 2,2% – иски о взыскании лицензионного вознаграждения, 1,4% – жалобы на решения Министерства антимонопольного регулирования и торговли, которыми действия по регистрации и использованию товарных знаков и знаков обслуживания признаны актами недобросовестной конкуренции, 1,2% – иски о признании недобросовестной конкуренцией действий, связанных с регистрацией и использованием товарных знаков.

В сфере промышленной собственности преобладают споры о пресечении нарушения прав на объекты промышленной собственности – 3,4%, о взыскании вознаграждения за использование изобретений или полезных моделей – 2,6%.

Как видим, наибольшее количество споров в последнее время – это так называемые расчетные дела, которые связаны с взысканием задолженности по договорам, образовавшейся ввиду неисполнения либо ненадлежащего исполнения одной из сторон взятых на себя договорных обязательств в рамках создания объектов авторского права – компьютерных программ, дизайнерских проектов, рекламных видеороликов и т. д. Такая тенденция свидетельствует о ненадлежащей договорной дисциплине. Между тем от уровня договорной дисциплины не только во многом зависит деловая репутация участников гражданского оборота – общепризнанно, что низкая договорная дисциплина является одной из внутренних угроз экономической безопасности любой страны.

– Споры, связанные с правами на объекты интеллектуальной собственности, – это все-таки весьма специфическая категория дел, для рассмотрения которой неслучайно создана специализированная коллегия. А как часто требуется привлекать экспертов при рассмотрении таких дел? И сказывается ли это на сроках их рассмотрения?

– В судебной коллегии рассматриваются споры, связанные с защитой целого спектра объектов интеллектуальной собственности – изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, товарных знаков, объектов авторского права и смежных прав. Специфика этих дел заключается в том, что характеристиками таких объектов, выступающими неотъемлемым условием их охраны, могут быть оригинальность, неповторимость, индивидуальность, творческий характер произведения и т. п. В патентном праве одним из необходимых критериев для предоставления объекту правовой охраны является новизна. Заявляя требования о прекращении нарушения исключительных прав, истцы ссылаются на использование ответчиками без разрешения и без уплаты вознаграждения их интеллектуальной собственности. Ответчики же, как правило, выдвигают контрдоводы о том, что производимая ими продукция, разработанные программное обеспечение или дизайн, написанная картина, созданное литературное, музыкальное, фотографическое либо аудиовизуальное произведение и т. д. не заимствованы у правообладателей-истцов, а являются результатом самостоятельной творческой деятельности. Кроме того, ответчики могут оспаривать и сам факт отнесения объектов, о которых возник спор, к охраняемым объектам в связи с их несоответствием критериям охраноспособности. В рамках рассмотрения расчетных дел оспариваются полнота и качество выполнения комплекса работ по вводу в эксплуатацию, внедрению и тестированию программного обеспечения, указывается на несоответствие разработанного ПО техническому заданию.

В подобных случаях для проверки доводов сторон в процессе, как правило, требуется привлечение лиц, обладающих специальными познаниями в определенной области, и назначение экспертизы.

За последние три с половиной года судьями коллегии было назначено 18 экспертиз: по три – патентно-химические и искусствоведческие, по две каждого вида – компьютерно-технические, патентно-технические, дизайнерские, музыкально-лингвистические и в отношении товарных знаков, а также одна патентно-экономическая и одна почерковедческая. Почти все экспертизы назначались на стадии предварительного судебного заседания с приостановлением производства по делу. При этом суд отводит экспертам от одного до двух месяцев на проведение экспертизы – в зависимости от сложности и объема необходимых исследований, так что назначение и проведение экспертиз на сроках рассмотрения дел серьезным образом не сказывается и уж тем более не приводит к их нарушению.

– А если говорить о качестве проводимых экспертиз – всегда ли оно на должном уровне? И существует ли, на Ваш взгляд, потребность в совершенствовании правового регулирования судебно-экспертной деятельности?

– В целом у судей коллегии сегодня нет претензий к качеству проводимых экспертиз. Но должна обратить внимание на один нюанс: из всех названных экспертиз только почерковедческая была проведена Государственным комитетом судебных экспертиз Республики Беларусь. Все остальные данным учреждением не проводятся, что, бесспорно, создает для коллегии определенные трудности в связи с необходимостью подыскивать экспертов из среды преподавателей вузов, патентных поверенных по специализации, художников, фотографов и т. д. Особые затруднения возникают при назначении компьютерно-технических экспертиз, связанных с выяснением полноты и качества выполнения комплекса работ по вводу в эксплуатацию, внедрению и тестированию программного обеспечения.

И хотя уровень квалификации лиц, привлекаемых к участию в делах в качестве экспертов, достаточно высок, не следует сбрасывать со счетов то обстоятельство, что каждый из экспертов занимается проведением экспертизы лишь в свободное от основной работы время. Вместе с тем экспертная деятельность – это кропотливый труд, требующий постоянного общения с коллегами, участия в научной деятельности, ею необходимо заниматься не от случая к случаю, а профессионально и системно на основе разработанных методов исследования.

Судебные экспертизы, связанные с исследованием объектов интеллектуальной собственности, имеют свою специфику. Для проведения качественных исследований на высоком профессиональном уровне требуется централизация именно в специализированном экспертном учреждении группы специалистов, имеющих соответствующее образование и достаточный опыт работы в сфере информационных технологий, искусства, филологии, дизайна и т. д. Особые знания в области патентоведения, физики, химии, механики, машиностроения, электроники нужны и при проведении качественных исследований в отношении изобретений и полезных моделей. Необходимо также доскональное знание экспертом законодательной и нормативно-правовой базы, а также норм международного права, регулирующих специфическую сферу интеллектуальной собственности.

Очень надеемся на то, что Государственный комитет судебных экспертиз обсудит и положительно разрешит вопрос о дополнении перечня основных видов экспертиз и экспертных специальностей новым видом экспертиз – «Экспертиза, связанная с охраной прав на объекты интеллектуальной собственности» – и соответственно новыми экспертными специальностями, связанными с исследованиями конкретных объектов интеллектуальной собственности – как в области промышленной собственности, так и в области авторского права и смежных прав. В эпоху четвертой промышленной революции это особенно актуально.

– Поскольку речь зашла о совершенствовании правового регулирования, давайте продолжим эту тему. В последние годы в законодательство, регулирующее сферу обращения объектов интеллектуальной собственности, внесены существенные изменения. Какие из них наиболее важны с точки зрения судебной коллегии как правоприменителя? И в какой степени они учитывают результаты анализа правоприменительной практики, проводимого коллегией на системной основе?

– Хочу обратить внимание на то, что законодательство в сфере интеллектуальной собственности достаточно интенсивно обновляется начиная с 2000 года. Особенно часто подвергаются корректировке наиболее активно применяемые законы, к которым следует отнести законы Республики Беларусь от 17.05.2011 № 262-З «Об авторском праве и смежных правах», от 16.12.2002 № 160-З «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы», от 05.02.1993 № 2181-XII «О товарных знаках и знаках обслуживания». Базовые законы совершенствуются постоянно с тем, чтобы соответствовать реалиям времени.

Так, внесение изменений и дополнений в Закон «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы», вступивших в силу с 7 июля 2018 г.[1], было обусловлено необходимостью учесть наработанную правоприменительную практику, в том числе судебной коллегии по делам интеллектуальной собственности Верховного Суда. Кроме того, следовало гармонизировать законодательство с учетом требований, предусмотренных Договором о Евразийском экономическом союзе от 29.05.2014, привести нормы Закона в соответствие с Договором о патентном праве от 01.06.2000, к которому Республика Беларусь присоединилась в 2016 году, а также с Соглашением по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) ввиду прохождения республикой процедуры вступления в ВТО.

Целью внесения изменений в Закон «Об авторском праве и смежных правах», которые вступили в силу совсем недавно – 27 мая т.г.[2], разработчик определил необходимость совершенствования норм Закона с учетом практики его применения. Если говорить более конкретно, то стояла задача в первую очередь разрешить на законодательном уровне затянувшийся конфликт между операторами кабельного телевидения и правообладателями, органом по управлению правами авторов на коллективной основе по поводу ответственности операторов при использовании произведений в ходе распространения обязательного общедоступного пакета телепрограмм. Параллельно внесены и иные значимые изменения и дополнения в Закон.

Судьи коллегии принимают самое активное участие в работе по совершенствованию законодательства, в том числе в составе рабочих групп. Нам очень важно в ходе работы над законопроектами реализовать как можно больше инициатив Верховного Суда, в основе которых всегда лежит судебная правоприменительная практика, с целью ее приближения к международным стандартам.

Например, при внесении поправок в Закон о патентах было реализовано одно из принципиальных предложений Верховного Суда, касающееся введения патентной экспертизы в отношении полезных моделей для их проверки на соответствие условиям патентоспособности, установленным этим Законом, при подаче в Апелляционный совет при патентном органе возражений против предоставления им правовой охраны. Положения Закона о патентах ранее не предусматривали такую проверку.

Вместе с тем, как показал анализ судебной практики, при проверке данных объектов промышленной собственности на патентоспособность в Апелляционном совете при патентном органе более 75% патентов на полезные модели признавались недействительными как не соответствующие условиям патентоспособности. Отсутствие патентной экспертизы заявок на полезные модели позволяло недобросовестным патентообладателям злоупотреблять своими исключительными правами на указанные объекты промышленной собственности как при предъявлении необоснованных исков о нарушении их исключительных прав, так и при получении дохода от использования таких объектов.

Значимой новеллой стало и предоставление патентообладателям или лицам, у которых имеется право использования изобретения, полезной модели, промышленного образца по договору исключительной лицензии, возможности по своему выбору требовать от лица, нарушившего исключительное право на указанные объекты промышленной собственности, выплаты компенсации вместо предусмотренного Законом возмещения убытков. Размер компенсации может составлять от одной до пятидесяти тысяч базовых величин и определяется судом с учетом характера нарушения. При рассмотрении споров, как показывала судебная практика, не всегда было возможно в силу специфики объекта правонарушения определить убытки, причиненные правообладателю. Компенсация же представляет собой вид гражданско-правовой ответственности, введенной законодателем с учетом трудности доказывания объема потерь от правонарушений. Поэтому данная новелла позволяет наиболее полно и всесторонне защитить интересы правообладателей при несанкционированном использовании запатентованных объектов промышленной собственности.

В целях защиты интересов лицензиата по исключительной лицензии возможность преследовать нарушителя была предоставлена не только правообладателю, но и обладателю исключительной лицензии в объеме переданных ему прав.

По инициативе Верховного Суда установленные в Законе о патентах основания признания патента на промышленный образец недействительным дополнены указанием на то, что такой патент может быть признан недействительным в течение срока его действия в случае предоставления правовой охраны в качестве промышленного образца решению, тождественному или сходному до степени смешения с товарным знаком, исключительное право на который принадлежит другому лицу в отношении однородных товаров, если этот товарный знак обладает более ранним приоритетом. Указанное дополнение позволяет урегулировать споры, связанные с предоставлением правовой охраны тождественным или сходным до степени смешения товарным знакам и промышленным образцам. При этом учитывалось, что в Законе «О товарных знаках и знаках обслуживания» содержится основание для отказа в предоставлении правовой охраны в качестве товарных знаков обозначениям, тождественным или сходным до степени смешения с промышленными образцами.

– То есть можно смело говорить о том, что правоприменительная практика судебной коллегии непосредственно влияет на процесс совершенствования правовых норм в сфере интеллектуальной собственности?

– Объективности ради стоит отметить, что иногда нам достаточно сложно довести свою позицию до разработчиков и заинтересованных, хотя необходимость реализации предложений именно Верховного Суда, полагаю, очевидна. Наша позиция всегда аргументирована, базируется на многолетней выверенной практике правоприменения и направлена в первую очередь на повышение уровня правовой защищенности как правообладателей, так и пользователей. Ведь не зря говорят: практика – критерий истины.

Например, в процессе работы в составе рабочей группы над законопроектом о внесении изменений в Закон «Об авторском праве и смежных правах» Верховному Суду непросто было реализовать инициативу, касающуюся снижения минимального порога компенсации, взыскиваемой вместо возмещения убытков в связи с нарушением исключительного права на объекты авторского права и смежных прав, с десяти базовых величин до одной[3]. Возражения сводились к тому, что таким снижением будут нарушаться права авторов и иных правообладателей. Данный довод был явно неубедительным.

Нижний порог компенсации следовало снизить в связи с необходимостью закрепления единообразного подхода к решению этого вопроса во всех базовых законах, регулирующих сходные правоотношения. К тому времени действующие законы «О товарных знаках и знаках обслуживания», «О патентах на изобретения, полезные модели, промышленные образцы», «О правовой охране топологий интегральных микросхем» уже предусматривали нижний порог компенсации, равный одной базовой величине. Проходившая обсуждение в этот же период в рабочих группах новая редакция Закона Республики Беларусь от 17.07.2002 № 127-З «О географических указаниях» также содержала аналогичные положения в части минимального размера компенсации. Таким образом, только в Законе «Об авторском праве и смежных правах» оставался нижний порог компенсации в десять базовых величин, что ставило правообладателей на объекты авторского права и смежных прав без всяких на то оснований в более выгодное по сравнению с остальными правообладателями положение и нарушало конституционный принцип равенства перед законом и судом при защите своих прав и законных интересов.

Кроме того, судебная практика по этой категории споров показывала, что, к примеру, за небольшие по размеру литературные либо музыкальные произведения или даже их части, а также при так называемом множественном нарушении, когда одним противоправным действием нарушались права на несколько произведений, авторами за каждое произведение заявлялся минимальный размер компенсации в десять базовых величин, являющийся с учетом обстоятельств конкретных дел явно несоразмерным допущенным нарушениям. При этом суд был лишен возможности дифференцировать ответственность и в полном объеме соблюсти требования справедливости и соразмерности ответственности. В частности, судом не могли быть учтены характер и существо нарушения, степень вины нарушителя, характер наступивших для правообладателя последствий нарушения и т. д., то есть все те обстоятельства, которые подлежат обязательному учету при вынесении решений, с тем чтобы вердикты были законными, обоснованными и справедливыми.

Но в итоге наше предложение было учтено, и минимальный размер компенсации, равный одной базовой величине, установлен с 27 июля 2019 г., поскольку эта норма введена в действие сразу после официального опубликования Закона от 15.07.2019 № 216-З.

– Жанна Борисовна, на совещании по вопросам совершенствования работы судов общей юрисдикции, состоявшемся 5 апреля 2019 г. с участием Главы государства, был озвучен ряд задач, которые впоследствии трансформировались в конкретные поручения судам. Одна из задач – ускорить цифровизацию судебной деятельности, в том числе уже в сентябре 2020 г. перейти к аудио-, видеофиксации всех судебных заседаний в Верховном Суде с отказом от составления полных протоколов судебных заседаний на бумажных носителях. К обозначенному сроку должен быть принят и введен в силу и соответствующий Закон, вносящий необходимые изменения в процессуальные кодексы. Насколько готова судебная коллегия по делам интеллектуальной собственности к данному нововведению?

– Внедрение электронного судопроизводства – это, бесспорно, революционный шаг. Сегодня использование информационных технологий должно лечь в основу рациональной организации работы судебной системы и служить базой современного судебного процесса.

Введение аудиопротоколирования – весьма значимая составляющая такой рациональной организации работы. Ведь протокол судебного заседания – это зеркало процесса, важнейший процессуальный документ, подробно отражающий весь ход судебного разбирательства, соблюдение судом прав лиц, участвующих в процессе, принципов состязательности и равноправия сторон в процессе, других принципов судопроизводства. Благодаря точной и достоверной фиксации всего происходящего в зале судебного заседания будут минимизированы влияние человеческого фактора, вероятность отражения неполных сведений о ходе процесса.

Аудио-, видеофиксация судебных заседаний, бесспорно, будет дисциплинировать всех участников процесса и способствовать повышению культуры судебного разбирательства. При возникновении спорных вопросов относительно хода процесса стороны смогут обратиться к электронной записи и убедиться в своей правоте либо ошибочности притязаний.

Немаловажно и то, что существенно снизится нагрузка на секретарей судебного заседания – помощников судей, у которых значительная часть рабочего, а иногда и личного времени уходит на составление полных протоколов судебных заседаний, что негативно сказывается на организации и результативности работы. Да и у судей высвободится время, затрачиваемое на вычитывание объемных протоколов перед их подписанием. Можно рассчитывать и на то, что уменьшится количество неаргументированных и безосновательных замечаний на протоколы судебных заседаний, подаваемых зачастую не в связи с неполнотой либо неточностью изложения сказанного в процессе, а с целью исключения из протокола нежелательных пояснений.

Что до готовности судебной коллегии к этому нововведению, то у меня нет сомнений в том, что судьи готовы использовать все возможности научно-технического прогресса для поднятия уровня отправления правосудия на качественно новую ступень. Судьи коллегии почти ежедневно рассматривают дела либо единолично, либо в коллегиальном составе. У каждого их них за плечами серьезный многолетний профессиональный опыт работы в качестве судьи первой инстанции, доскональное знание процессуальных норм. Все наши судьи стрессоустойчивы, способны спокойно выполнять свои обязанности, корректны и тактичны в судебных заседаниях. Никого из них не будет смущать такая степень транспарентности, и аудио-, видеофиксация судебных заседаний не должна привести к серьезной психологической и эмоциональной нагрузке на судей.

– На совещании, состоявшемся в апреле 2019 г., был затронут и вопрос о введении апелляционного порядка пересмотра решений Верховного Суда, вынесенных в качестве суда первой инстанции. Очевидно, что обсуждение оптимального варианта реализации этого предложения пока не окончено. Но, быть может, Вы могли бы поделиться своими размышлениями о перспективах изменения сложившегося порядка обжалования?

– Действительно, вопрос о невозможности обжалования не вступивших в законную силу вынесенных по первой инстанции приговоров судебной коллегии по уголовным делам, решений судебных коллегий по гражданским и экономическим делам и, конечно же, решений судебной коллегии по делам интеллектуальной собственности Верховного Суда, в которой ежегодно по первой инстанции рассматривается наибольшее количество споров, периодически поднимался в обществе – в сложившемся порядке усматривалось нарушение права на обжалование и на защиту. В этой связи назревала необходимость обсуждения вопроса об организации пересмотра приговоров и решений Верховного Суда в апелляционном порядке.

По итогам упомянутого совещания был сформирован протокол поручений Президента Республики Беларусь, в котором среди прочих поручений указано на необходимость обеспечить апелляционное обжалование судебных постановлений Верховного Суда.

Этот вопрос уже прошел стадию проработки в Верховном Суде: предложены варианты пересмотра в апелляционном порядке судебных постановлений, вынесенных по первой инстанции коллегиями Верховного Суда, комплексно изучены возможные преимущества и недостатки предложенных вариантов с целью определения оптимальной модели организации апелляционного пересмотра.

Мне бы не хотелось опережать события и вести речь о конкретике. Но могу рассказать о модели апелляции, предложенной судебной коллегией по делам интеллектуальной собственности, которую, на наш взгляд, можно реализовать в Верховном Суде с минимальными организационными усилиями и без каких-либо дополнительных финансовых вложений.

Коллегией предложено создать в Верховном Суде Республики Беларусь Апелляционную коллегию. Количественный состав Апелляционной коллегии должен быть определен законодательно и включать в себя равное количество судей от всех четырех коллегий Верховного Суда. Члены Апелляционной коллегии, как представляется, должны избираться Пленумом Верховного Суда по представлению Председателя Верховного Суда на определенный срок (например, на пять лет). По мере поступления апелляционных жалоб будут формироваться и утверждаться составы из трех судей для их разрешения. Судьи, избранные в Апелляционную коллегию, наряду с работой в ней будут оставаться в составах своих судебных коллегий и в период между заседаниями Апелляционной коллегии участвовать в рассмотрении дел в составе соответствующей коллегии с соблюдением требования о недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении одного и того же дела.

Компетенция Апелляционной коллегии должна включать рассмотрение в качестве суда апелляционной инстанции дел, подсудных Верховному Суду Республики Беларусь, решения по которым вынесены по первой инстанции судебными коллегиями Верховного Суда, рассмотрение в пределах своих полномочий дел по вновь открывшимся обстоятельствам, обобщение апелляционной практики и осуществление иных полномочий в соответствии с Кодексом Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей (куда следует внести соответствующие изменения и дополнения).

По мнению коллегии, такой порядок обеспечит гражданам и юридическим лицам возможность реализации в полной мере права на судебную защиту.

– Жанна Борисовна, Вы работаете в судебной коллегии по делам интеллектуальной собственности с момента ее создания. На Ваш взгляд, как изменился за два десятилетия уровень правовой осведомленности правообладателей и других участников правоотношений в сфере интеллектуальной собственности? И какую роль сыграла в становлении правосознания этой части общества деятельность коллегии?

– Есть мудрое изречение: «Учитель приходит тогда, когда ученик готов». Если его спроецировать на деятельность судебной коллегии, то на протяжении этих 20 лет судьи коллегии были и остаются и учителями, и экспертами, и лекторами, поскольку не ограничивались функцией только рассмотрения дел. Мы активно выступали в роли просветителей с первых дней функционирования коллегии, так как разделяем ту точку зрения, что роль суда в обществе не исчерпывается только отправлением правосудия. Публикация аналитических статей по актуальным проблемам правоприменения в периодической печати, разъяснение законодательства в сфере интеллектуальной собственности, регулярные выступления с лекциями и докладами перед патентными поверенными, адвокатами, руководителями и сотрудниками патентных и юридических служб предприятий и организаций, участие в международных и республиканских семинарах и конференциях – все это было направлено на преодоление правового нигилизма, просвещение как правообладателей, так и пользователей, на широкое информирование общественности о деятельности специализированной судебной структуры. Для повышения уровня правовой грамотности и осведомленности белорусов в отношении сложной сферы интеллектуальной собственности, а также с целью реализации принципов гласности правосудия, открытости и прозрачности судебной деятельности мы активно используем и информационные ресурсы Верховного Суда: на интернет-портале судов общей юрисдикции Республики Беларусь совместно с пресс-службой Верховного Суда была создана рубрика «Вопрос-ответ», где размещались развернутые ответы на наиболее часто возникающие у заинтересованных лиц вопросы в сфере интеллектуальной собственности, ответы на актуальные вопросы по данной тематике публиковались также в журнале «Судебный вестник Плюс: экономическое правосудие», на официальном портале ежеквартально обнародуются сведения о результатах работы коллегии.

Бесспорно, уровень правовой культуры и граждан, и руководителей субъектов хозяйствования за последнее десятилетие заметно вырос. Правообладатели стали более активны в защите своих нарушенных прав, а нарушители – более добросовестны, правда, это выражается не в воздержании от нарушений, а в готовности удовлетворять законные притязания правообладателей в случае нарушения их прав, с тем чтобы не доводить дело до суда и исчерпать конфликт на стадии досудебного урегулирования спора. Хочется верить, что наша активная просветительская деятельность в определенной степени способствовала повышению уровня правового воспитания и сыграла позитивную роль в становлении правосознания заинтересованной части общества.

Беседовала О. Киселева

Источник: court.gov.by