О защите деловой репутации

В данной статье рассматривался судебный спор, предметом которого являлось требование о признании не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию истца сведений, содержащихся в видеоролике, размещенном в глобальной компьютерной сети Интернет на интернет-портале «YouTube». 

Истец просил признать недостоверными и порочащими деловую репутацию утверждения, которые были сформулированы в 27 пунктах:

— пп. 1–4 — «Государственный центр экологических экспертиз подтвердил, что выбросы превышают проектные и что данный завод экологическую безопасность не подтверждает. Центр приостановил свое участие в работе комиссии, он не будет или не участвует с данного момента в приемке завода в эксплуатацию»;

— п. 5 «Областной комитет отозвал свое разрешение на выбросы»;

— п. 6 «Завод находится на стадии пусконаладочных работ»;

— пп. 7–13 «Руководство завода постоянно предоставляет недостоверную информацию и совершило подлог ОВОС»;

— пп. 14–18 «Завод сильно загрязняет почву, а содержание свинца увеличилось»; 

— пп. 19–26 «Завод осуществляет несанкционированный сброс производственных стоков в ливневую канализацию, а работники завода пытаются скрыть это преступление»;

— п. 27 «Государственные органы указывают на несоответствие завода экологическим требованиям».

По результатам рассмотрения дела экономический суд Брестской области  отказал в удовлетворении иска к авторам и распространителям видеоролика о защите деловой репутации. Апелляционная инстанция оставила решение суда первой инстанции без изменения. Изучив материалы дела, доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по экономическим делам также не нашла оснований для ее удовлетворения.

После публикации данной статьи в адрес редакции поступило экспертное мнение Ольги Романовой, заведующей кафедрой гражданского процесса и трудового права Белорусского государственного университета, кандидата юридических наук, доцента.

В первую очередь хотелось бы обратить внимание на тот факт, что комментарий, основанный на анализе только судебного постановления, без изучения материалов дела, является в определенной степени поверхностным. Тем не менее некоторые соображения могут быть высказаны. 

Сведения, изложенные в пп. 1–4, суд признал соответствующими действительности, поскольку они подтверждаются официальным документом (решением государственного органа). Суд, с нашей точки зрения, поступил правомерно при условии, если распространенная ответчиком информация по содержанию, по смыслу совпадает с информацией, изложенной в официальном документе. Стилистические и иные подобные различия правового значения не имеют при сохранении смысловой нагрузки. Поэтому суды обоснованно отвергли довод истца о том, что, поскольку распространенные сведения не являются цитатой из официального документа, они должны расцениваться в качестве «субъективной оценки ответчиков». 

Анализируя выводы суда по п. 5, хотелось бы отметить, что с точки зрения истца судом не учтено буквальное значение термина «отзыв», не дана оценка этому высказыванию исходя из различия процедур приостановления и прекращения действия разрешения на выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух. То есть главная проблема (с точки зрения истца) в употреблении ответчиком неподходящей терминологии: было принято решение о приостановлении разрешения на выбросы, которое ответчик назвал «отзывом разрешения на выбросы». 

По нашему глубокому убеждению, СМИ и любые иные лица, распространяющие информацию, содержащуюся в решениях государственных органов, иных официальных документах, не обязаны воспроизводить ее дословно и использовать точную юридическую терминологию. Главное — сохранение смысла распространяемой информации. На наш взгляд, суд обоснованно признал формулировку «отозвал свое разрешение на выбросы» соответствующей действительности. Да, терминологическая разница, безусловно, есть, однако для целей ст. 153 ГК ее нельзя назвать существенной (искажающей действительность в значительной мере). 

Оценивая сведения о том, что «завод находится на стадии пусконаладочных работ», суд и стороны сделали акцент на решении вопроса о соответствии их действительности, и выводы суда в этой части выглядят вполне обоснованными. Вместе с тем хотелось бы заметить, что и в случае признания данных сведений не соответствующими действительности возник бы вопрос об их характере (являются ли они порочащими). В данном случае порочащий характер сведений неочевиден и нуждается в доказывании. 

Отказывая в удовлетворении требования об опровержении сведений, изложенных в пп. 7–9, 11–13, суд исходил из невозможности их проверки на предмет соответствия действительности, поскольку они выражают отношение ответчиков к действиям истца с учетом приведенных доказательств, с чем следует согласиться. 

Проблема так называемых оценочных суждений, мнений, их соотношение с используемым в ст. 153 ГК понятием «сведения» очень сложна. К сожалению, четких критериев нет и, вероятно, быть не может. С одной стороны, суждения, выражающие оценку чего-нибудь, отношение к кому-нибудь или чему-нибудь, взгляд на что-нибудь, не могут быть подвергнуты проверке с точки зрения соответствия или несоответствия действительности, не могут быть истинными или ложными, равно как и с объективной точки зрения правильными или неправильными. 

С другой стороны, надо понимать, что любое оценочное суждение имеет свой объект — основано на одном или нескольких фактах, а следовательно, содержит и доводит до сведения иных лиц информацию об определенных фактах. Полагаем, что в судебном порядке можно опровергать только те факты, которые явились основанием для оценочного суждения. В рассматриваемом деле имела место именно такая ситуация: в пп. 7–9, 11–13 содержатся оценочные суждения, основанные на фактах, перечисленных в иных пунктах, которые суд признал соответствующими действительности. 

Другой вопрос: установив соответствие фактов действительности, вправе ли суд оценивать обоснованность их оценки (как это иногда имеет место в судебной практике)? Полагаем, что нет.

Что касается высказывания ответчиков о «подлоге оценки воздействия на окружающую среду», то суд полагает, что данное высказывание является мнением ответчиков, с чем сложно согласиться. Это «мнение» содержит, с нашей точки зрения, очевидную для всех информацию. Во-вторых, как следует из анализируемого постановления суда, это мнение «основано на продолжении расследования данного факта соответствующими органами». При таких обстоятельствах у суда были все основания для приостановления производства по делу (ст. 145 ХПК). 

В отношении пп. 14–26 вывод суда о соответствии сведений действительности основывался на документах, исходящих от компетентных органов и организаций. Оценка правомерности установленных компетентными органами фактов не входит в компетенцию суда в рамках рассмотрения дела о защите деловой репутации.