Реализация подарочного сертификата = заключение опционного договора

(Дело № А40-226793/2017)

Управлением Роспотребнадзора по г. Москве (далее — ответчик) была подана апелляционная жалоба на решение арбитражного суда о признании недействительным предписания о прекращении нарушений прав потребителей. 

Основанием для подачи заявления о признании недействительным предписания о прекращении нарушений прав потребителей явилось проведение ответчиком выездной проверки обособленных подразделений ООО «Б» (далее — заявитель), осуществляющего деятельность по реализации товаров потребителям, и вынесение им в отношении заявителя по результатам проверки предписания о прекращении нарушений прав потребителей. 

Одним из таких нарушений было признано включение заявителем в Общие условия использования подарочных карт и Правила оборота подарочных карт условия о том, что «приобретенные карты не подлежат возврату». Ответчик констатировал, что данное условие нарушает нормы законодательства Российской Федерации о защите прав потребителей, согласно которым потребитель имеет право на возврат приобретенных товаров. Не согласившись с выводами ответчика, на основании которых было вынесено предписание, заявитель обратился в арбитражный суд с заявлением об оспаривании указанного предписания.

Суд согласился с позицией заявителя в том, что реализуемые последним подарочные карты (сертификаты) как таковые не являются товарами, работами или услугами. Отчуждение подарочного сертификата по своей природе не является сделкой купли-продажи товара, а представляет собой возмездную передачу обязательственных прав, удостоверенных специальным документом — подарочным сертификатом. При этом действия по приобретению покупателем подарочного сертификата нельзя признать и заключением предварительного договора купли-продажи соответствующего товара, так как продавец сертификата не вправе требовать от приобретателя заключения договора купли-продажи товара в будущем, что является одной из ключевых особенностей предварительного договора (п. 5 ст. 429 ГК РФ).

С учетом отсутствия специальных норм законодательства, регулирующих отношения сторон в связи с реализацией подарочных сертификатов, суд согласился с мнением заявителя о том, что, приобретая подарочный сертификат, покупатель заключает с продавцом опционный договор (ст. 429.3 ГК РФ). Согласно п. 1 ст. 429.3 ГК РФ по опционному договору одна сторона на условиях, предусмотренных этим договором, вправе потребовать в установленный договором срок от другой стороны совершения предусмотренных опционным договором действий (в том числе уплатить денежные средства, передать или принять имущество). При этом, если управомоченная сторона не заявит требование в указанный срок, опционный договор прекращается. По общему правилу за право заявлять требование по опционному договору уплачивается определенная денежная сумма (опционная премия), которая не подлежит возврату в случае прекращения договора (пп. 2, 3 ст. 429.3 ГК РФ). По мнению суда, применительно к рассматриваемой ситуации нормы, регулирующие опционный договор, являются специальными по отношению к законодательству о защите прав потребителей.

В то же время суд указал, что подарочный сертификат представляет собой самостоятельный объект гражданских прав, целевая направленность которого заключается в предоставлении возможности лицу, совершающему дарение данного сертификата, предоставить одаряемому не денежные средства и не индивидуально-определенную вещь, а возможность самостоятельного выбора товара из ограниченного ассортимента продавца.

Вышеуказанные выводы были положены судом в основу решения об удовлетворении требования о признании недействительным предписания, вынесенного ответчиком, и в полной мере поддержаны судом апелляционной инстанции.

Комментарий. 
Практика применения российскими судами нормы об опционном договоре представляет особенный интерес с учетом того обстоятельства, что в Гражданский кодекс Республики Беларусь планируется введение статьи об опционном договоре по модели ст. 429.3 ГК РФ.
Полагаем, что некоторые выводы, положенные в основание вышеприведенного решения, противоречивы и не соответствуют положениям ст. 429.3 ГК РФ.
Во-первых, суд заключил, что приобретение потребителем подарочного сертификата не является по своей природе сделкой купли-продажи товара. При этом суд признал приобретение такого сертификата заключением опционного договора между потребителем и продавцом. Из п. 1 ст. 429.3 ГК РФ следует, что опционный договор — это и есть основной договор (купли-продажи, аренды и т.д.) с той лишь особенностью, что исполнение по нему осуществляется лишь по востребованию кредитора, и за это право востребования кредитор уплачивает, по общему правилу, денежное вознаграждение (опционную премию). Противоречие заключается в следующем: с одной стороны, суд пришел к выводу о том, что договор купли-продажи товара между потребителем и продавцом заключен не был; с другой стороны, суд констатировал, что между сторонами был заключен «опционный» договор купли-продажи товара (то есть договор купли-продажи, в котором передача товара осуществляется лишь по требованию покупателя, а сумма вознаграждения не возвращается, если такое требование заявлено не было).
Во-вторых, не возникает сомнений, что, приобретая сертификат, потребитель платит единожды: оплата стоимости сертификата засчитывается в счет оплаты приобретаемого по данному сертификату товара. В случае с опционным договором из пп. 2 и 3 ст. 429.3 ГК РФ следует, что опционная премия уплачивается именно за право заявить требование по опционному договору, но не за его исполнение. То есть в случае с опционным договором купли-продажи потребитель, исходя из общих правил ст. 429.3 ГК РФ, должен заплатить дважды: отдельно — за право заявить требование и отдельно — за передачу товара. Таким образом, «зачетный» характер опционной премии не является ни общим правилом, ни сущностным признаком опционного договора согласно пп. 2 и 3 ст. 429.3 ГК РФ.
И в-третьих, если следовать логике суда, который признает приобретение подарочного сертификата заключением опционного договора на покупку товара, то сам подарочный сертификат в этом случае является лишь документальным подтверждением юридического факта заключения такого договора. Передача («дарение») покупателем сертификата иному лицу в таком случае следует признать уступкой прав требования по опционному договору купли-продажи товара. С этой позиции непоследовательным выглядит признание подарочного сертификата самостоятельным объектом гражданских прав — документом, удостоверяющим определенные обязательственные права (который по своей природе напоминает ценную бумагу).
В Республике Беларусь реализация товаров по подарочным сертификатам регулируется специальными нормами законодательства — ст. 9-2 Закона Республики Беларусь от 09.01.2002 № 90-З «О защите прав потребителей», а также Положением о порядке и условиях реализации товаров (выполнения работ, оказания услуг) по подарочному сертификату или иному подобному документу, утвержденным постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 22.12.2018 № 935 «О некоторых мерах по защите прав потребителей». Поэтому возникновение на практике подобных проблемных ситуаций, связанных с применением к отношениям по поводу реализации подарочных сертификатов общих положений ГК, маловероятно. В то же время с учетом планируемой реформы ГК необходим анализ опыта реализации аналогичной реформы в РФ и тех проблем, с которыми столкнулась российская судебная практика в результате данной реформы. Такой анализ должен стать подспорьем для корректировки курса реформирования гражданского законодательства Республики Беларусь.