Несоответствие товара условиям договора: сроки для обжалования в практике МАС при БелТПП

Субъекты Республики Беларусь являются активными участниками международного торгового оборота, при этом они не всегда ясно понимают свои права и обязанности в связи с указанным участием.

В частности, далеко не все белорусские субъекты хозяйствования надлежащим образом ориентируются в нормах Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (г. Вена, 1980 г.) (далее — Венская конвенция). 

Так, белорусские субъекты не всегда понимают, что поставка некачественного товара в их адрес позволяет применять надлежащие юридические последствия и, соответственно, меры по защиты своих прав и интересов, в частности:

— соразмерное уменьшение цены товара; 

— безвозмездное устранение недостатков продавцом;

— возмещение продавцом расходов покупателя по устранению недостатков товара;

— отказ от исполнения договора и требование о возврате уплаченной за товар цены;

— требование о замене товара ненадлежащего качества на товар надлежащего качества. 

Вышеуказанные меры могут применяться лишь в случае, если заявление о некачественности товара последовало со стороны покупателя в адрес продавца в разумный срок.  

В том случае, если договор международной купли-продажи товаров подчинен нормам Венской конвенции (а подобное применение к договорам с участием белорусских субъектов наблюдается достаточно часто), белорусские субъекты должны четко соблюдать правила ст. 39 Венской конвенции о сроке извещения покупателем продавца о несоответствии товара по качеству. 

Статья 39 Венской конвенции требует от покупателя известить продавца о несоответствии товара, включая обязательно и характер несоответствия (то есть покупатель не вправе безапелляционно и безосновательно ссылаться на некачественность товара или иное несоответствие товара условиям договора, но должен в обязательном порядке «обосновать» несоответствие и указать его суть), исключительно в разумный срок после того, как такое несоответствие было обнаружено или, исходя из условий «функционирования» покупателя, должно быть обнаружено покупателем. 

В качестве же последствия несоблюдения вышеупомянутого требования (извещения продавца о несоответствии товара в разумный срок) Венская конвенция указывает на утрату покупателем права ссылаться на несоответствие товара. 

Иными словами, последствием несвоевременного извещения о несоответствии товара является то, что Венская конвенция признает товар надлежащим даже несмотря на то, что в действительности он может не соответствовать условиям договора и это будет доказано впоследствии покупателем. 

Разумный срок в соответствии с Венской конвенцией (как и в силу иных нормативных источников) является категорией оценочной, то есть разумность или неразумность срока извещения покупателем продавца о несоответствии товара условиям договора в каждом конкретном случае подлежит обоснованию и выясняется на основе конкретных обстоятельств, взаимоотношений сторон, и прежде всего «функционирования» покупателя. 

Однако Венская конвенция «не желает» предоставлять покупателю возможность для «безбрежного» увеличения разумного срока и, более того, злоупотребления своим правом и устанавливает в качестве предельного срока для извещения покупателем продавца о несоответствии товара требованиям (условиям) договора двухлетний срок от даты фактической передачи товара покупателю. 

Указанное реализуется в рамках Венской конвенции путем установления правовых последствий в виде безусловности утраты продавцом права ссылаться на несоответствие товара условиям договора за пределами двухлетнего срока.

Правда, из этого правила есть изъятие, предусматривающее, что в случае, если двухлетний срок от даты фактической передачи товара покупателю меньше срока гарантии товара, предусмотренного договором, то покупатель вправе предъявить рассматриваемое требование (дать извещение) в пределах договорного срока гарантии. 

Обстоятельства дела 

В Международном арбитражном суде при БелТПП (далее — МАС при БелТПП) было рассмотрено дело по иску ООО «А» (Латвийская Республика) (далее — поставщик, истец) к ООО «Б» (Республика Беларусь) (далее — покупатель, ответчик) о взыскании 152 984,80 евро.

Как следовало из обстоятельств дела, между истцом и ответчиком 30.10.2017 был заключен внешнеэкономический договор на поставку оборудования.

Поставка оборудования была осуществлена 16.11.2017 по CMR-накладной на склад временного хранения (далее — СВХ). Размещение оборудования на СВХ и получение его ответчиком подтверждаются договором хранения товаров на складе временного хранения от 16.11.2017, пропуском от 23.11.2017, пропуском от 29.11.2017 для входа на СВХ, отметками о получении товара на указанных пропусках. 

Факт поставки и получения товара не оспаривался ответчиком.

В соответствии с п. 1.6 договора поставка осуществлялась на условиях DAP белорусский город в редакции ИНКОТЕРМС-2010. 

Согласно п. 4.4 договора датой поставки является дата прибытия оборудования в пункт таможенного оформления (далее — ПТО) (белорусский город). Исходя из этих условий договора, датой поставки является дата, когда продавец предоставил покупателю товар, выпущенный в таможенном режиме экспорта и готовый к разгрузке с транспортного средства, прибывшего в указанный пункт назначения, а именно дата прибытия оборудования на СВХ в белорусский город, то есть 16.11.2017. 

На основании п. 3.3 договора расчет за оборудование производится частичными платежами после прибытия оборудования в ПТО (белорусский город) в течение 4 календарных месяцев, а полный расчет производится не позднее 28.02.2018.

Ответчиком расчет за поставленное оборудование произведен не был.

Претензионная работа истца и ответчика

Истцом суду были представлены документы об отправке ответчику претензии 24.12.2019 по его юридическому адресу, которая не была вручена в связи с возвратом корреспонденции за невостребованием. 

Истец 13.01.2020 направил в адрес ответчика заказным письмом с уведомлением претензию с требованием погасить сумму основного долга и пени в 15-дневный срок. Претензия была получена ответчиком под роспись 20.01.2020.

11.02.2020 истец направил претензию от 10.02.2020, которая была получена под роспись директором ответчика 21.02.2020.

Ответчиком претензии удовлетворены не были.

Ответчик 06.03.2020 направил в адрес истца уведомление об одностороннем отказе от исполнения договора по причине ненадлежащего качества оборудования, препятствующего использованию его по назначению.

Ответчик также направил в адрес истца повторное уведомление от 22.05.2020 об отказе от исполнения договора по тем же основаниям. Кроме того, он заявил о том, что переданное им представителю истца дополнение к ответу на исковое заявление от 15.05.2020 вместе с заключением специалиста от 08.05.2020 о недостатках оборудования является извещением истца о несоответствии товара условиям договора.

Обстоятельства, установленные судом

Правомерность взыскания суммы основного долга

Состав суда констатировал, что ответчиком не доказано, что с момента поставки и до направления ответчиком уведомления от 06.03.2020 им направлялись в адрес истца какие-либо уведомления о характере несоответствия товара.

Состав суда отметил, что утверждение ответчика о том, что еще в 2018 г. его представитель связался с директором истца и сообщил о некачественности поставленного товара, не подтверждено какими-либо доказательствами. Истец со своей стороны заявил об отсутствии каких-либо претензий от ответчика по качеству оборудования вплоть до 06.03.2020, в том числе и посредством телефонных звонков. Отсутствуют упоминания о каких-либо претензиях по качеству до 06.03.2020 и в переписке между сторонами, включая заявления ответчика об одностороннем отказе от исполнения договора. Ответчик не предоставил информации даже о примерном периоде времени совершения звонка. 

Как следует из ответа на исковое заявление от 19.03.2020, последующих пояснений ответчика, после получения оборудования оно было смонтировано и после его монтажа было установлено, что оборудование является некачественным и не является пригодным для использования по назначению. Поскольку ответчик обозначил примерное время совершения звонка истцу по вопросу ненадлежащего качества оборудования 2018 годом, то, руководствуясь логикой ответчика, следует сделать вывод о том, что в 2018 г. ему стало известно о непригодности оборудования для использования. 

Повторная проверка качества поставленного по договору оборудования была, по утверждению ответчика, предпринята им путем обращения в ООО «В» для проведения специального исследования и оформления заключения специалиста по вопросам соответствия оборудования требованиям завода-изготовителя, определения причин выхода из строя, установления характера дефектов, определения их способности обеспечить требуемые характеристики, а также определения вида дефектов оборудования.

Как следует из представленного заключения, исследование было выполнено судебными экспертами ООО «В» в период с 04.02.2020 по 08.05.2020. В результате исследования было составлено заключение специалиста от 08.05.2020, которым установлены производственные дефекты оборудования и невозможность использования оборудования по назначению.

Состав суда отметил, что в соответствии с п. 5.3 договора претензии по качеству оборудования могут предъявляться в течение 12 месяцев с даты передачи оборудования покупателю. Ответчик, который установил факт ненадлежащего качества оборудования в 2018 г., согласно п. 1 ст. 39 Венской конвенции, п. 1 ст. 447 ГК, п. 5.3 договора утратил право ссылаться на несоответствие товара, поскольку не направил продавцу извещение, содержащее данные о характере несоответствия, ни в разумный срок после его обнаружения, ни в срок, установленный договором, направив уведомление в адрес истца только 06.03.2020. 

При этом состав суда отметил, что правило, содержащееся в п. 2 ст. 39 Венской конвенции, определяет предельный срок заявления претензий по качеству. Несоблюдение правила о разумном сроке направления извещения после того, как покупатель обнаружил или должен был обнаружить несоответствие товара, влечет утрату права ссылаться на несоответствие даже в рамках указанного двухлетнего срока или более продолжительного гарантийного срока, установленного договором.

При оценке разумности срока на направление извещения о несоответствии товара состав суда принял во внимание длительность промежутка времени (с 2018 по 2020 г.), в течение которого не было направлено извещение, установление сторонами в п. 5.3 договора предельного срока предъявления претензий по качеству 12-месячной продолжительностью с даты передачи оборудования ответчику, а также то обстоятельство, что, согласно утверждениям ответчика, оборудование с момента поставки не эксплуатировалось по причине его непригодности и ответчик был об этом осведомлен. 

Таким образом, стоимость поставленного оборудования подлежит взысканию с ответчика в пользу истца.

Правомерность взыскания неустойки

В отношении заявленной к взысканию неустойки состав суда отметил следующее.

Согласно п. 3.4 договора ответчик обязан уплатить истцу пеню в размере 0,5 % от суммы, причитающейся к оплате, за каждый день просрочки, которая на 10.02.2020 составила 118 654,80 евро.

Ответчиком в ходе рассмотрения дела заявлено ходатайство об уменьшении размера неустойки до 0,1 % от взыскиваемой суммы (до 118,65 евро). 

В соответствии со ст. 314 ГК, принимая во внимание обстоятельства рассматриваемого спора, чрезмерно высокий размер неустойки как таковой (0,5 % в день, что составляет 180 % годовых) и по отношению к сумме основного долга (размер пени 118 654, 80 евро превышает сумму основного долга в размере 33 330,00 евро более чем в 3 раза), состав суда посчитал необходимым уменьшить размер подлежащей взысканию пени до 10 % от суммы основного долга, то есть до 3333,00 евро.

Состав суда не нашел оснований для отказа во взыскании в пользу истца с ответчика расходов на оказание юридической помощи в сумме 1000 евро, поскольку документами, представленными истцом, подтверждается заключение договора и оказание представителем истца услуг на данную сумму. В то же время ответчик не привел весомых аргументов в пользу уменьшения взыскания в этой части.

Решение МАС при БелТПП

На основании вышеизложенного состав суда решил удовлетворить иск частично, взыскать с ответчика в пользу истца основной долг в сумме 33 330,00 евро, неустойку в сумме 3333,00 евро, расходы на оказание юридической помощи в сумме 1000,00 евро и расходы по уплате арбитражного сбора.