О взыскании неустойки, начисленной после расторжения договора

По мнению истца, на момент расторжения договора субподрядчиком были выполнены, но не были приняты и оплачены генподрядчиком работы по техническому обслуживанию системы отопления.

Ответчик исковые требования не признал. По его мнению, между сторонами было подписано соглашение о расторжении договора подряда, в котором отсутствовали ­какие-либо финансовые обязательства ответчика перед истцом на будущее, в том числе обязательства по оплате неустойки. Таким образом, все обязательства сторон из договора подряда прекратились с момента подписания соглашения о расторжении; оснований для взыскания договорной неустойки, начисленной после расторжения договора, по мнению ответчика, не имеется.

Решением суда первой инстанции (решение поддержано судом апелляционной инстанции) исковые требования субподрядчика были удовлетворены частично: сумма неустойки, заявленная истцом, была уменьшена в соответствии со ст. 314 ГК.

Судебная коллегия по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь посчитала выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований правильными, основанными на материалах дела и нормах действующего законодательства.

Кассационная инстанция указала на то, что согласно п. 4 ст. 395 ГК окончание срока действия договора не освобождает стороны от ответственности за его нарушение.

При расторжении договора прекращаются обязательства с момента его расторжения. При этом расторжение договора само по себе не прекращает обязательства ответчика по уплате задолженности, возникшей в период действия данного договора, а также не освобождает от ответственности за неисполнение этого обязательства.

При таких обстоятельствах, по мнению суда, у субподрядчика имелось право требовать оплаты долга за выполненные работы на условиях, установленных договором подряда. Также за субподрядчиком сохранилось и право на взыскание неустойки, которая обеспечивает исполнение возникшего договорного обязательства по оплате долга, несмотря на последующее расторжение договора.

После публикации статьи в журнале в адрес редакции поступило экспертное мнение адвоката Светланы Дмитроченко.

Светлана ДМИТРОЧЕНКО, адвокат Минской городской коллегии адвокатов

Решение суда основано как на нормах действующего законодательства, многолетней практики, так и вытекает из основных начал и смысла гражданского законодательства в целом.
Ответчик при формировании своей позиции допустил распространенную ошибку: смешал понятия «прекращение обязательства» и «расторжение договора».
В силу п. 1 ст. 378 ГК обязательство прекращается полностью или частично по основаниям, предусмотренным ГК и иными актами законодательства или договором.
При этом, чтобы заработало указание в данном пункте на возможность прекращения отдельных обязательств и/или договора в целом по основаниям, предусмотренным договором, в соглашении о расторжении договора следовало указать, какие именно обязательства прекращаются с подписанием данного соглашения.
Согласно п. 4 ст. 395 ГК окончание срока действия договора не освобождает стороны от ответственности за его нарушение.
Гражданское законодательство не содержит четкого перечня мер гражданско-­правовой ответственности. Однако практика его применения с учетом мнения большинства современных цивилистов показывает, что неустойка, являясь мерой обеспечения исполнения обязательств, также относится и к одной из мер ответственности за их неисполнение (наряду с убытками, процентами за пользование чужими денежными средствами и субсидиарной ответственностью).
Расторжение договора — это досрочное прекращение отдельных обязательств, которые в силу п. 3 ст. 423 ГК считаются прекращенными с момента достижения соглашения сторон о расторжении договора. Следовательно, обязательства, возникшие до момента расторжения договора, должны исполняться надлежащим образом. В отношении же неустойки, как меры гражданско-­правовой ответственности, действует специальная норма.
Мнение ответчика о том, что с момента расторжения договора все обязательства сторон (возникшие как до подписания соглашения о расторжении договора, так и после его подписания) прекращаются, ошибочно. И это подтверждает именно буквальное прочтение норм ГК.
В силу п. 3 ч. 1 ст. 972 ГК правила, предусмотренные главой о неосновательном обогащении, подлежат применению также к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством.
В соответствии с ч. 2 п. 6 постановления Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 27.04.2011 № 30 «О некоторых вопросах применения хозяйственными судами положений Гражданского кодекса Республики Беларусь о неосновательном обогащении» в случае, если до расторжения договора одна сторона исполнила свои обязательства, но не получила встречное эквивалентное предоставление от другой стороны, расторжение такого договора по инициативе любой из сторон не лишает сторону, осуществившую исполнение, права на обращение с иском о взыскании неосновательного обогащения по правилам главы 59 ГК, если обязанность предоставления встречного обязательства прекращается одновременно с прекращением договора.
В связи с этим мнение о возможности лица, исполнившего свои обязательства в период действия договора, но не получившего встречного удовлетворения от другой стороны до момента расторжения договора, взыскать неосновательное обогащение имеет практическую реализацию. Но только в одном случае: если обязанность предоставления встречного обязательства прекращается одновременно с прекращением договора.