Субсидиарная ответственность номинального и фактического руководителей юридического лица

(Дело № 52-5/2018/313А/380А/613К)

Обстоятельства дела

Решением Мингорисполкома зарегистрировано ЧТУП «К», которое затем было преобразовано в ООО «К».

Учредителем (участником) ЧТУП «К», а затем ООО «К» с 18.04.2012 по 12.12.2016 являлся Н., а с 13.12.2016 — ООО «Э» (Российская Федерация, г. Смоленск). 

Н. в период с 18.04.2012 по 09.12.2016 являлся руководителем юридического лица, а затем с 10.12.2016 по 20.06.2018 руководителем ООО «К» стал С. (гражданин Российской Федерации, директор ООО «Э»).

Фактически Н. являлся номинальным директором юридического лица, что нашло свое подтверждение в приговоре суда Фрунзенского района г. Минска. Кроме этого, как следует из приговора, деятельностью юридического лица руководили и управляли Л. и Т., которые данным приговором были привлечены к уголовной ответственности.

УДФР КГК проведена проверка ООО «К» по вопросу соблюдения обществом налогового законодательства за период с 18.04.2012 по 31.12.2016. По результатам проверки составлен  акт, согласно которому обществу к уплате в бюджет доначислено 470 387,02 бел. руб., составляющих налог на добавленную стоимость, налог на прибыль. На основании решения УДФР КГК взыскано в бюджет 753 381,01 бел. руб. налогов, пени.

Из акта проверки также усматривалось, что ООО «К» было включено в реестр коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей с повышенным риском совершения правонарушений в экономической сфере на основании абз. 5 подп. 1.1 п. 1 Указа Президента Республики Беларусь от 23.10.2012 № 488 «О некоторых мерах по предупреждению незаконной минимизации сумм налоговых обязательств».

Истребованные первичные учетные документы и регистры бухгалтерского учета, необходимые для проверки, ООО «К» не представило, поэтому причитающиеся к уплате в бюджет налоги определялись на основании сведений о движении денежных средств по текущему (расчетному) счету.

В акте был сделан вывод о том, что нарушения налогового и иного законодательства допущены в результате действий (бездействия) директора организации Н.

Определением экономического суда г. Минска в отношении ООО «К» по заявлению ИМНС открыто конкурсное производство, а решением от 12.09.2018 ООО «К» признано банкротом и в отношении него открыто ликвидационное производство.

ООО «К» в лице управляющего по делу о банкротстве обратилось с иском к Л., Т., Н. о взыскании солидарно 780 408,69 бел. руб. в порядке привлечения к субсидиарной ответственности.

Экономический суд г. Минска удовлетворил исковые требования частично, взыскал с  Н. и Л. в пользу ООО «К» 780 408,69 бел. руб. в порядке привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «К», а также в доход республиканского бюджета взыскана солидарно с указанных ответчиков государственная пошлина в размере 7840 руб.

В удовлетворении оставшейся части иска (о привлечении к субсидиарной ответственности Т.) отказано.

Постановлением апелляционной инстанции экономического суда г. Минска решение оставлено без изменения, а апелляционные жалобы Л. и Н. — без удовлетворения.

Н. обратился в судебную коллегию по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь с кассационной жалобой, в которой просил отменить обжалуемые судебные постановления.

Позиция заявителя

По мнению заявителя кассационной жалобы, суды первой и апелляционной инстанций необоснованно не приняли во внимание приведенные доводы об отсутствии в его действиях умысла на доведение ООО «К» до экономической несостоятельности (банкротства).

Н. со ссылкой на приговор суда Фрунзенского района г. Минска указывал на то, что он являлся формальным директором ранее учрежденного им ЧТУП «К». Государственной регистрацией предприятия непосредственно занимались Л. и Т., которым и были переданы печати, бланки накладных, доступ к программе «Клиент-банк» предприятия. Заявитель ссылался на то, что именно Л. и Т. управляли предприятием, вели бухгалтерию, подделывали его подпись. Н. считал, что ежемесячное получение им заработной платы не является доказательством наличия в его действиях умысла на доведение предприятия до банкротства посредством проведения безденежных сделок.

Позиция суда кассационной инстанции

Верховный Суд полностью подтвердил выводы суда первой и апелляционной инстанций о том, что наличие у  ООО «К» (ранее — ЧТУП «К») неисполненных обязательств перед бюджетом, образовавшихся по результатам проверки, проведенной УДФР КГК по вопросу соблюдения обществом налогового законодательства за период с 18.04.2012 по 31.12.2016, стало причиной экономической несостоятельности (банкротства) ООО «К».

Согласно материалам дела непосредственно Н. своими действиями создал и осуществил регистрацию ООО «К», являлся руководителем организации в период с 18.04.2012 по 09.12.2016. При создании организации Н. получил право распоряжаться средствами должника, совершать необходимые операции с целью осуществления финансово-хозяйственной деятельности ООО «К», подписывал от имени общества документы, связанные с его деятельностью. В ходе деятельности организации Н. совершал необходимые регистрационные действия, в том числе по изменению места нахождения организации. Кроме этого, Н. совершил действия по реализации по договору купли-продажи от 29.11.2016 доли в уставном фонде ООО «К».

Справочно.
В соответствии с требованиями ст. 7 Закона Республики Беларусь от 12.07.2013 № 57-3 «О бухгалтерском учете и отчетности» руководитель организации обязан организовать ведение бухгалтерского учета и составление отчетности, а также создать необходимые для этого условия и обеспечить неукоснительное выполнение всеми подразделениями и работниками, имеющими отношение к учету, требований главного бухгалтера в части соблюдения правил ведения бухгалтерского учета, оформления и представления для учета документов и сведений.

Н., будучи руководителем, обладая правом распоряжаться денежными средствами организации на расчетном счете, документами общества, передал все документы (вещи), касающиеся возможности управления этой организацией, иным лицам, которые не являлись ее работниками.

Несмотря на то, что Н. не осуществлял фактическое управление организацией при совершении хозяйственных операций, им не был утрачен статус директора и учредителя. Поэтому он имел возможность оказывать влияние на деятельность ООО «К» (ранее — ЧТУП «К») и обязан был обеспечить соблюдение требований налогового законодательства и законодательства, регулирующего ведение бухгалтерского учета.

Н. было известно о совершении организацией хозяйственных операций, когда он периодически подписывал первичные учетные документы. Вместе с тем совершенные им действия (по передаче средств управления организацией иным лицам) и неисполнение возложенных законодательством обязательств руководителя привели к утрате первичных учетных документов и регистров бухгалтерского учета и доначислению налогов, совершению незаконных хозяйственных операций. При этом Н. от своей деятельности в качестве номинального руководителя извлекал выгоду, получая денежное вознаграждение от лиц, которым незаконно передал управление созданной им организацией.

Материалами дела подтверждается, что функции фактического руководителя организации осуществлял Л., в результате действий которого фактически велась финансово-хозяйственная деятельность ООО «К» (ранее — ЧТУП «К») в период, за который произведено доначисление налогов. Им же было организовано создание данной организации с целью проведения незаконных финансовых операций, оформления фиктивных первичных учетных документов в целях снижения налогооблагаемой базы и оказания содействия должностным лицам ряда субъектов хозяйствования в уклонении от уплаты налогов.

Обстоятельства противоправной деятельности Л. в качестве иного лица, имевшего возможность в данном случае определять действия ООО «К» (ранее — ЧТУП «К»), подтверждаются собранными по делу доказательствами, в том числе установлены приговором суда Фрунзенского района г. Минска и определением судебной коллегии по уголовным делам Минского городского суда, вступившими в законную силу.

Таким образом, несмотря на то, что Н. и Л. действовали по отдельности, действия каждого из них существенно повлияли на положение должника и в совокупности привели к банкротству ООО «К» (ранее — ЧТУП «К»).

Ссылки заявителя кассационной жалобы о совершении умышленных действий также и Т. судом не приняты во внимание, учитывая роль последней в организации работы ООО «К», которая не принимала самостоятельные решения по совершаемым хозяйственным операциям должника.

При таких обстоятельствах обжалуемые судебные постановления являются законными и обоснованными, оснований для их отмены и изменения не имеется.

Мнение автора:
Для привлечения к субсидиарной ответственности учредителя организации и его руководителя, а также иных лиц, которые имели возможность определять действия юридического лица, в каждом конкретном случае судом устанавливается наличие у соответствующих лиц прав давать обязательные для юридического лица указания либо возможности иным образом определять его действия, совершение соответствующим лицом действий (или его бездействие), свидетельствующих об использовании принадлежащего ему права давать обязательные для юридического лица указания или использовании своих возможностей иным образом определять его действия, причинно-следственная связь между действиями (бездействием) указанных лиц и последствиями в виде признания должника банкротом.
Основания для привлечения к субсидиарной ответственности каждого из солидарных должников подлежат оценке судом исходя из доказательств, позволяющих установить наличие причинно-следственной связи между виновными (умышленными) действиями каждого из ответчиков и банкротством юридического лица с учетом положений подп. 5.6 п. 5 Декрета № 7.
Номинальное участие и руководство юридическим лицом не является бесспорным основанием для отказа привлечь такое лицо к субсидиарной ответственности.

ЭКСПЕРТНОЕ МНЕНИЕ:
Андрей Толочко, руководитель субпрактики разрешения неплатежеспособности и банкротства, адвокат адвокатского бюро «РЕВЕРА»;
Андрей Лойша, помощник адвоката адвокатского бюро «РЕВЕРА»

При рассмотрении дел о привлечении лиц, имеющих право давать обязательные для должника указания, к субсидиарной ответственности суд в каждом конкретном случае должен устанавливать наличие в действиях ответчиков вины (умысла) с учетом положений ст. 372 ГК.
Исходя из ст. 372 ГК гражданско-правовая ответственность может наступать при наличии умышленной вины независимо от формы умысла. При этом для установления вины в действиях конкретных физических лиц, повлекших банкротство юридического лица, наличие факта привлечения их к уголовной ответственности за совершенное деяние не является обязательным.
Для установления вины в действиях «номинального» учредителя (собственника имущества или руководителя) юридического лица необходимо определить направленность воли «номинального» учредителя (собственника имущества или руководителя) как на первоначальном этапе государственной регистрации организации, так и в дальнейшем, в период осуществления деятельности юридическим лицом.
Из судебного постановления по делу № 52-5/2018/313А/380А/613К следует, что Н. своими действиями создал и осуществил регистрацию ООО «К» (первоначально ЧТУП «К»), являлся руководителем организации в период с 18.04.2012 до 09.12.2016. При этом Н., несмотря на имеющуюся возможность, намерения осуществлять руководство ООО «К» не имел, а все вещи и документы, необходимые для управления ООО «К», передал лицам, которые не являлись работниками указанной организации. В период деятельности юридического лица Н. подписывал первичные учетные документы, совершил действия по изменению места нахождения организации и реализации по договору купли-продажи от 29.11.2016 доли в уставном фонде ООО «К».
Таким образом, Н., несмотря на то, что он являлся лишь «номинальным» учредителем и руководителем ООО «К», совершил виновные (умышленные) действия, которые в конечном итоге повлекли банкротство ООО «К». Как результат совершенных действий Н. был привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «К». Тот факт, что, как установил суд, Н. являлся лишь «номинальным» руководителем, с учетом совокупности совершенных им действий и направленности воли лишь подтверждает вывод о наличии оснований для привлечения лица к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «К».