Установление правопреемства по исполнительной надписи

Суд отказал в принятии заявления об установлении факта правопреемства по исполнительной надписи в порядке производства по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение (глава 26 ХПК), поскольку законодательством установлен несудебный порядок установления данного факта, а кроме того, его установление может быть связано с разрешением спора о праве.

(Постановление судебной коллегии по экономическим делам Верховного Суда Республики Беларусь от 29.12.2021 по делу № 1-30/70241)

По исполнительной надписи в пользу банка с ООО «С.Б.» и Е. солидарно взысканы задолженность и расходы по совершению исполнительной надписи в сумме 25 905,19 руб.

ООО «С.Б.» присоединено к ООО «С».

Постановлением судебного исполнителя исполнительная надпись возвращена банку без возбуждения исполнительного производства в связи с реорганизацией должника ООО «С.Б.» и отсутствием документов нотариуса об установлении факта правопреемства на стороне должника.

Нотариус отказал банку в совершении нотариального действия – установлении факта правопреемства должника по исполнительной надписи, так как взыскателем не была представлена заверенная копия передаточного акта или выписка из него, в которой подтверждается переход прав и обязанностей по обязательству, как это предусмотрено постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 16.12.2020 № 727 «О мерах по реализации Закона Республики Беларусь от 29 июня 2020 г. № 33-З «Об изменении законов по вопросам нотариальной деятельности».

Взыскатель обращался к правопреемнику должника с просьбой о предоставлении такого документа, однако правопреемник его не предоставил.

Банк обратился в суд с заявлением в порядке главы 26 ХПК об установлении юридического факта (о замене стороны в исполнительной надписи), в котором просил заменить должника в исполнительной надписи ООО «С.Б.» на его правопреемника – ООО «С».

Определением экономического суда г. Минска в принятии заявления отказано со ссылкой на абз. 2 ч. 1, ч. 8 ст. 164 ХПК, поскольку заявление не подлежит рассмотрению в экономическом суде.

Суды апелляционной и кассационной инстанции с определением суда первой инстанции согласились.

Выводы судов

1. Для рассмотрения заявления об установлении факта в порядке производства по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение (глава 26 ХПК), необходимо наличие в совокупности 4 условий, установленных ст. 232 ХПК.

В частности, законодательством не должен быть предусмотрен иной (внесудебный) порядок установления юридического факта. Кроме того, установление факта не должно быть связано с последующим разрешением спора о праве, подведомственного суду.

Факт правопреемства по исполнительной надписи устанавливается во внесудебном порядке нотариусом (ст. 107-1 Закона Республики Беларусь от 18.07.2004 № 305-З «О нотариате и нотариальной деятельности»).

2. Непредоставление правопреемником документа, необходимого для установления правопреемства, свидетельствует о том, что установление факта правопреемства может быть связано с последующим разрешением спора о праве.

3. Замену стороны в порядке, предусмотренном ст. 62 ХПК, экономический суд производить не вправе ввиду отсутствия стадии хозяйственного судопроизводства.

Кроме того, при установлении юридического факта судом в силу ст. 234 ХПК в решении указывается лишь на наличие установленного юридического факта, но не фиксируется никаких иных процессуальных действий.

Комментарий

Вывод о том, что в рассматриваемой ситуации заявление об установлении факта, имеющего юридического значение, подлежащее рассмотрению в порядке главы 26 ХПК, не является надлежащим средством защиты интересов кредитора, и соответствующая аргументация судов являются убедительными.

Действительно, установление факта правопреемства по исполнительной надписи производится в силу законодательства в несудебном (нотариальном) порядке. Нельзя не согласиться и с тем, что отсутствие в распоряжении кредитора документов, подтверждающих правопреемство, и отказ правопреемника представить такие документы следует расценить как наличие спора о праве.

Сложнее ответить на вопрос о том, каков может быть оптимальный способ защиты кредитором своего права в этой ситуации.

Хотя при реорганизации в форме присоединения подтверждение правопреемства носит достаточно «технический» характер (все обязательства правопредшественника без исключения переходят к правопреемнику), тем не менее с учетом действующих правил нотариального процесса установить факт правопреемства в нотариальном порядке невозможно, если документов, подтверждающих правопреемство, взыскатель нотариусу представить не может. Обжалование отказа нотариуса в установлении факта правопреемства бессмысленно, поскольку этот отказ законен.

Правопреемство по постановлению судебного исполнителя также невозможно, поскольку судебный исполнитель производит правопреемство (1) только если основания для этого возникли после возбуждения исполнительного производства и (2) только при отсутствии спора о праве относительно факта правопреемства и круга лиц, являющихся правопреемниками (ст. 19 Закона Республики Беларусь от 24.10.2016 № 439-З «Об исполнительном производстве»).

Согласимся также с тем, что рассмотрение в этой ситуации судом вопроса о правопреемстве «напрямую» на основании ст. 62 ХПК также невозможно, поскольку исполнительный документ выдавался не судом и не в результате судебного процесса, а стадия исполнительного производства также еще не начата.

Таким образом, в распоряжении взыскателя остается только общий исковой способ защиты права, хотя оптимальный предмет иска определить также непросто. На наш взгляд, взыскателем может быть заявлен иск о признании ответчика правопреемником по исполнительной надписи, однако допускаем, что у судов могут возникнуть сомнения в возможности в принципе использования такого способа защиты.

С другой стороны, с учетом очевидности перехода при присоединении обязанностей правопредшественника к определенному правопреемнику использование для подтверждения правопреемства сложной исковой формы защиты права не является самым экономичным.

Очевидным является вывод о том, что тенденция последних нескольких лет, в силу которой компетенция по решению вопроса о правопреемстве по исполнительным документам «растаскивается» законодателем по различным юрисдикционным органам, каждый из которых действует на основании собственных принципов и регуляторных правил, может приводить на практике к непрогнозируемым затруднениям в защите в общем-то очевидных прав.