Блиц-опрос: подводим итоги 2020 года

Андрей Вашкевич, адвокат, партнер адвокатского бюро «Лекс Торре»:

 1. Наиболее запомнился спор по завышению стоимости ремонтных работ. Истец (госучреждение), основываясь на экспертном заключении, подготовленном на основании постановления органов следствия, заявил о завышении расценок и объемов работ по ремонту водогрейных котлов.

Суд отказал в иске, не приняв заключение экспертизы как надлежащее доказательство. В частности, потому, что при опросе экспертов было установлено, что они не обладают специальными познаниями в области промышленной безопасности. Иными словами, эксперты не имели опыта и знаний в области ремонта котлов и при проведении экспертизы выбирали расценки произвольно, самые дешевые из имеющихся.

Дело запомнилось в том числе тем, что было опрошено 8 экспертов и специалистов. Опрос занял более 4 часов.

2. Из актуальных выводов из судебной практики можно выделить следующие:

• срок исковой давности не применяется, если в иске отказано по причине отсутствия нарушения прав истца. 

Истец заявил о нарушении ответчиком прав истца и взыскании убытков. Ответчик в числе прочих доводов сослался на истечение общего трехгодичного срока исковой давности. Суд пришел к выводу о недоказанности неправомерности действий ответчика и отсутствии оснований для взыскания убытков. При этом суд не применил исковую давность.

Представляется, что данный подход является возможным. Так как если отсутствует нарушение прав истца, то отсутствует факт и момент, с которого может исчисляться исковая давность. 

Вместе с тем возможно и другое толкование. Поскольку исковая давность установлена в целях стабильности гражданского оборота, вероятности утраты ответчиком доказательств, суд вправе применить исковую давность, не исследуя обстоятельства спора по существу, не устанавливая наличие или отсутствие нарушения; 

• письменные доказательства (договоры, акты и т.п.) не являются бесспорным доказательством и подлежат оценке наряду с другими доказательствами.

В деле о банкротстве были заявлены требования кредитора, вытекающие из договора строительного подряда. Кредитор предъявил оригиналы договора, актов, справок о выполнении работ по строительству теплотрассы.

Включение данных требований в реестр требований кредиторов было оспорено в суде. Суд, исходя из данных бухгалтерского учета организации-должника, заключения и опроса специалиста, показаний свидетелей, пришел к выводу, что работы не выполнялись. В частности, было установлено, что имеющаяся на земельном участке теплотрасса, о строительстве которой заявил кредитор, построена на несколько лет раньше, чем было указано в договоре и актах выполненных работ. Также по конструктивным решениям и материалам теплотрасса имеет существенное отличие от решений и материалов, указанных в актах выполненных работ. Исходя из совокупности доказательств по делу, суд установил, что работы, указанные в предъявленных кредитором документах, не выполнялись. Также суд установил факт ничтожности договора строительного подряда, как мнимой сделки. Суд пришел к выводу, что фактическое подписание договора подряда, акта сдачи-приемки выполненных работ, справки о стоимости работ, актов на передачу исполнительной документации не может подтвердить реальность выполнения работ на объекте и создание данных документов и является по сути целью мнимой сделки;

• исходя из характера строительных работ и особенностей их результата все работы могут быть признаны некачественными.

Ответчиком проведены работы по укреплению оснований фундамента, подписаны и оплачены акты на выполненные работы. Истец сослался на некачественность полученного результата (оснований фундаментов) и потребовал вернуть оплату в полном объеме. Назначенная судом экспертиза установила, что в нескольких точках, взятых для измерений, основания фундамента достигли проектной величины или близки к данному показателю. Но в нескольких точках проектные показатели не достигнуты. Эксперт пришел к выводу, что с учетом характера работ все работы следует признать некачественными, стоимость качественно выполненных работ равна нулю. Исковые требования были удовлетворены.

Александр Горецкий, адвокат, управляющий партнер Адвокатского бюро «Горецкий и партнеры»:

1. В 2020 г. нам больше всего запомнились два проекта. 

В первом из них мы представляли интересы инвестора, который реализовывал проект по строительству жилого квартала на основании инвестиционного договора с местным исполкомом. У инвестора и госорганов возник спор в связи с расторжением договора и последовавшим за этим требованием госорганов в адрес инвестора о возмещении ранее предоставленных инвестору льгот. Данный проект завершился отказом в удовлетворении порядка 90 % суммы требований госорганов и носил практикообразующий характер (см. ниже).

Во втором проекте мы представляли интересы застройщика, который должен был компенсировать убытки собственникам сносимых объектов. Застройщик обратился к нам в связи с тем, что один из собственников подлежащего сносу объекта совершил ряд мнимых сделок с целью увеличения размера компенсируемых застройщиком убытков. В результате работы по проекту мы добились признания всех мнимых сделок ничтожными, при этом в решении суда содержались очень важные выводы (см. ниже). 

2. Из выводов можно выделить следующие: 

• выводы по делу о возмещении инвестором льгот на основании подп. 6.1 п. 6 Декрета Президента Республики Беларусь от 06.08.2009 № 10 «О создании дополнительных условий для осуществления инвестиций в Республике Беларусь»:

— обязанность инвестора по возмещению льгот возникает только в отношении тех обязательств, которые не были прекращены исполнением. То есть если до расторжения инвестиционного договора инвестор завершил отдельные этапы реализации проекта, предусмотренные договором, то он не обязан возмещать ту часть льгот, которая была использована им в целях реализации уже завершенных этапов строительства;

— требования о возмещении суммы льгот не могут быть предъявлены инвестору, нарушившему сроки и иные условия реализации инвестиционного проекта в связи с незаконными действиями (бездействием) государственных органов при отсутствии вины инвестора;

— в случае, если доказанное в суде нарушение государственных органов повлияло только на отдельные обязательства инвестора, он обязан возместить суммы льгот, использованных им в остальной части проекта, которая не была затронута таким нарушением;

• выводы по делу об искусственном завышении компенсируемых застройщиком убытков:

— передаточный акт и разделительный баланс являются сделками, недействительность которых может устанавливаться в общегражданском порядке по правилам недействительности сделок. Суд сделал такой вывод на основании системного толкования ст. 154 ГК с учетом того, что фактическим последствием подписания передаточного акта и разделительного баланса является переход права собственности на определенное имущество;

— различные фактические обстоятельства, которые в совокупности подтверждают (прямо или косвенно) иную цель сделки, могут являться достаточным основанием для признания такой сделки мнимой;

• выводы по делу о понуждении товарищества собственников к приведению его устава в соответствие с законодательством.

Суд пришел к выводу, что член товарищества собственников, который не смог добиться приведения устава товарищества в соответствие с требованиями законодательства посредством созыва общего собрания, имеет право требовать в судебном порядке обязать товарищество совершить необходимые действия по внесению изменений в устав.

Артур Скребец, адвокат адвокатского бюро «Арцингер»:

 1. Больше всего запомнилось дело, где мы представляли крупную иностранную IT-компанию в судебном споре с белорусским предприятием. Дело оказалось очень сложным, поскольку нужно было разбираться в перипетиях взаимоотношений сторон и в большом объеме технической документации с учетом того, что требования к ней формировались на этапе бизнес-анализа. Но в результате все закончилось очень позитивно: мы смогли договориться о мировом соглашении на выгодных для клиента условиях.

2. Можно отметить следующие выводы судов:

• хоть в отличие от ГК РФ в нашем ГК пока нет такой коллизионной нормы, суд применил российский подход и пришел к выводу, что срок действия доверенности в случае ее отмены представляемым определяется по праву страны, где действует представитель;

• если в организации отсутствует руководитель, то представитель, действующий на основании ранее выданной руководителем генеральной доверенности, не может принимать управленческие решения (то есть подменять собой руководителя) и совершать юридически значимые действия без поручения представляемого, принятого его вышестоящими органами управления.

Владислав Галуза, адвокат Адвокатского бюро «Хмылко, Ярмош и партнеры»:

1. В 2020 г. мне больше всего запомнилось судебное дело № 19-4/2020/119А/379К, поскольку данный кейс был первым и практикообразующим по вопросу применения п. 2 ст. 61 НК. Верховным Судом Республики Беларусь была выработана следующая правовая позиция: предельный срок взыскания задолженности по платежам в бюджет составляет 5 лет со дня истечения срока их уплаты. Одним из исключений является случай, когда проверяемый период в соответствии с законодательными актами превышает 5 лет. Пункт 4 ст. 74 НК регламентирует случаи, когда проверяемый период не ограничивается, в частности, при проведении дополнительной проверки. Вместе с тем, если при проведении дополнительной проверки проверяемый период не изменяется, следовательно, проверяемый период не превышает 5 лет и исключение из п. 2 ст. 61 НК не подлежит применению.

Кроме того, дело примечательно тем, что правовая позиция была сформирована лишь на стадии рассмотрения дела в Верховном Суде Республики Беларусь с отменой судебных постановлений нижестоящих судов. При этом в последующем судебное постановление кассационной инстанции являлось предметом пересмотра в порядке надзора.

2. Из интересных выводов я бы выделил следующие:

• дело № 45-6/2020: при рассмотрении дела возник спор относительно применения ст. 203 ГК в части удлинения срока исковой давности до 6 месяцев при предъявлении претензии. Суд первой инстанции пришел к выводу, что продление срока исковой давности до 6 месяцев установлено ч. 1 п. 3 ст. 203 ГК только для случаев прекращения обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 203 ГК, к которым предъявление претензии как действие, которое зависит непосредственно от стороны, его совершающего, не относится. Период, на который приостанавливается срок исковой давности в случае предъявления претензии, установлен в ч. 2 п. 3 ст. 203 ГК, которым удлинение срока исковой давности до 6 месяцев после истечения месячного срока ответа на претензию не предусмотрено. К сожалению, данные выводы не были поддержаны судами апелляционной и кассационной инстанций, которые пришли к противоположному выводу об удлинении срока исковой давности до 6 месяцев при предъявлении претензии;

• дело № 18-19/2020: при рассмотрении дела возник вопрос применения ст. 64 Закона Республики Беларусь от 09.12.1992 № 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее — Закон). Суд кассационной инстанции со ссылками на абз. 3 ч. 9 ст. 13, ч. 1, 2 и 4 ст. 64 Закона указал, что из содержания названных правовых норм следует, что участник хозяйственного общества вправе по своему усмотрению выбрать способ ознакомления с информацией о хозяйственном обществе: либо ознакомиться с ней непосредственно в обществе, либо получить эту информацию посредством почтовой связи или иным способом, предусмотренным уставом или локальными правовыми актами общества. При этом положения Закона не содержат норм, ограничивающих участника в выборе способа получения информации, как и не предоставляют право участникам общества устанавливать такие ограничения в его учредительных документах; 

• дело № 320-24/2019: при рассмотрении дела возник вопрос о применении к правоотношениям, возникшим вследствие заключения договора купли-продажи недвижимости неуправомоченным отчуждателем последствий, предусмотренных п. 1 ст. 283 ГК (института добросовестного приобретателя). Ответчик указывал, что истребование имущества у добросовестного приобретателя является иным последствием нарушения, что исключает применение ст. 169 ГК. Суд первой инстанции пришел к выводу, что, поскольку в рамках рассматриваемого иска не заявлено требование о применении последствий недействительности сделки, следовательно, обстоятельства добросовестности приобретателя не входят в предмет такого иска. Суд апелляционной инстанции согласился с данным выводом и дополнительно указал, что ответчиком не представлены доказательства добросовестности (то есть проявления той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась по характеру обязательства и условиям хозяйственной сделки) при приобретении объекта недвижимости. Суд кассационной инстанции признал правомерными выводы нижестоящих судов, отметив, что правоотношения между добросовестным приобретателем и собственником, регулируемые п. 1 ст. 283 ГК, не влияют на оценку рассматриваемой сделки на предмет ее соответствия требованиям законодательства.

Тимур Сысуев, партнер адвокатского бюро «Сысуев, Бондарь и партнеры ЭсБиЭйч», доцент кафедры гражданского процесса и трудового права юридического факультета БГУ:

1. В практике нашего адвокатского бюро в истекшем году было много интересных и неординарных дел — о недействительности сделок, корпоративных споров, споров, связанных с банкротством, и др. Очень нестандартным был спор, в котором мы представляли интересы банка, связанный с функционированием в Беларуси международной платежной системы. Также хочется отметить несколько корпоративных конфликтов между хозяйственными обществами и наследниками умерших участников, супругами участников, дело о взыскании убытков с бывшего директора юридического лица, понесенных последним якобы вследствие заключения договора на оказание юридической помощи с адвокатским бюро, множество сложных и многоплановых строительных судебных и арбитражных споров.

2. Я бы хотел сказать не о выводах, а о трендах судебной практики, которые, на мой взгляд, проявились в 2020 г.:

• Тренд на защиту прав акционеров и участников хозяйственных обществ (усиление защиты права на получение информации о деятельности общества, признание неправомерной непаритетной выплаты дивидендов нескольким участникам, отказ в утверждении мирового соглашения по спору между обществом и иным юридическим лицом, затрагивающего интересы участника, и т.д.).

• Тренд на защиту прав наследников умерших участников и акционеров.

• Все более и более широкое признание полноправными средствами доказывания так называемых «электронных доказательств».

• Свободная оценка судами доказательств выполнения работ, оказания услуг по соответствующим договорам: ни наличие, ни отсутствие подписанного акта не является бесспорным доказательством выполнения или невыполнения работ, оказания или неоказания услуг. Соответствующие выводы суды делают на основании исследования всех обстоятельств исполнения договоров в совокупности.

• Уменьшение количества дел о банкротстве в производстве экономических судов по сравнению с предыдущими годами.

• Дела, вытекающие из договоров, связанных с созданием компьютерных программ, оказанием рекламных услуг в сети Интернет, и некоторые другие похожие дела, даже напрямую не связанные с использованием и защитой объектов интеллектуальной собственности, окончательно признаны подсудными Судебной коллегии по делам интеллектуальной собственности Верховного Суда.

• По-прежнему судами предъявляются достаточно высокие стандарты доказывания фактов оснований иска по делам о взыскании убытков.

• Окончательное переформатирование судебной практики на основании соответствующего постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 20.12.2018 № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства при рассмотрении судами экономических дел, связанных с государственной регистрацией и ликвидацией (прекращением деятельности) субъектов хозяйствования»: кредиторы могут оспаривать реорганизацию юридического лица — должника и регистрацию правопреемников, только если докажут нарушение своих прав.

• Формирование новой достаточно интересной практики пересмотра судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам. С одной стороны, суды предъявляют оправданные достаточно жесткие требования для квалификации в качестве вновь открывшихся тех обстоятельств, на которые указывают участвующие в деле лица. С другой стороны, некоторые судебные постановления отменяются по вновь открывшимся обстоятельствам на основании представлений, поданных должностными лицами, имеющими права принесения протестов в порядке надзора. При этом основаниями пересмотра иногда выступают обстоятельства, которые не являются вновь открывшимися обстоятельствами в «классическом» смысле.

• Дальнейшее ужесточение подходов к стандартам доказывания оснований иска по делам о привлечении «контролирующих» лиц к субсидиарной ответственности по долгам организаций-банкротов.