Гипотетически в определенных, достаточно редких случаях девальвация национальной валюты в Республике Беларусь, а также введение налога на приобретение иностранной валюты могли бы рассматриваться в качестве существенного изменения обстоятельств, которое дает возможность стороне внешнеторгового договора требовать через суд его расторжения (изменения). Однако в действительности в рамках белорусской правоприменительной практики, скорее всего, указанные последствия присутствовать не будут.

Законодательство Республики Беларусь регламентирует освобождение от ответственности за неисполнение принятых на себя по договору обязательств вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы — форс-мажора (п. 3 ст. 372 Гражданского кодекса Республики Беларусь, далее — ГК).

Наряду с этим ст. 421 ГК закрепляет возможность изменения или расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора. В мировой практике данная правовая конструкция именуется как «затруднение» (hardship).

Причем и один, и второй институт представляют собой регламентацию соответствующих отношений с позиции оценочного фактора. При их применении многое зависит от конкретных обстоятельств, а также от возможностей конкретного субъекта преодолевать данные обстоятельства.

Таким образом, одни и те же обстоятельства применительно к разным субъектам и разным внешним условиям могут оцениваться либо с точки зрения конструкции форс-мажора, либо с точки зрения конструкции hardship, либо с неприменением к ним ни той, ни другой конструкции.

Проанализируем, насколько очередная девальвация национальной валюты и введение налога на биржевые операции по приобретению иностранной валюты (далее — налог) отвечают условиям существенного изменения обстоятельств, позволяющего требовать изменения (расторжения) внешнеторгового договора.

Условия изменения и расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств

Согласно ст. 421 ГК существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения при одновременном наличии 4 условий.

Первое условие состоит в том, что в момент заключения договора стороны исходили из того, что соответствующего изменения обстоятельств не произойдет.

Для большинства среднестатистических участников имущественного оборота — субъектов Республики Беларусь — введение указанного выше налога явилось тем обстоятельством, которое данные лица не учитывали и, по их мнению, не должны были учитывать в момент заключения договора. При этом можно возразить и указать, что введение дополнительных налогов не является чем-то экстраординарным, поэтому стороны, заключая договор, должны были исходить из того, что соответствующее изменение обстоятельств в виде введения дополнительного налога может произойти. Однако, на наш взгляд, белорусские предприниматели никак не могли предположить, что дополнительный налог в качестве объекта налогообложения будет введен именно на приобретение иностранной валюты.

В отношении девальвации национальной валюты считаем, что среднестатистический участник имущественного оборота предполагается знающим не только то обстоятельство, что девальвация национальной валюты время от времени происходит в экономиках развивающихся государств, но и то обстоятельство, что в экономике Республики Беларусь данное явление также имело место неоднократно. В этой связи девальвация национальной валюты на несколько десятков процентов, тем более произошедшая не единовременно, хотя и за непродолжительный период времени, скорее всего, не может рассматриваться в качестве обстоятельства, наличие которого стороны определенного договора не могли предполагать в момент его заключения.

Вместе с тем применительно к отдельным внешнеторговым договорным обязательствам девальвация национальной валюты все-таки может считаться чрезвычайным обстоятельством — правда, в совокупности с дополнительными факторами, в качестве одного из которых может выступать, например, невозможность повышения цен. Это касается ситуации, когда покупатель — субъект Республики Беларусь, купивший товар у иностранного контрагента за валюту, вследствие изменения курса белорусского рубля не может реализовать данный товар по выгодной цене, поскольку не может превысить цены на товары в белорусских рублях по сравнению с ценами, действовавшими по состоянию на 18 декабря 2014 г.

Второе условие наличия существенного изменения обстоятельств заключается в том, что заинтересованная сторона не могла преодолеть причины, приведшие к таким изменениям, после их возникновения при той степени добросовестности и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям гражданского оборота.

По общему правилу субъекты предпринимательских отношений не могут преодолеть последствия введения дополнительного налога при любой степени их добросовестности и осмотрительности, если соответствующий товарный рынок не может «потребить» товары по новым ценам. Однако данные обстоятельства являются действительными в отношении интересующей нас темы лишь в случае, если они наблюдаются достаточно длительный период времени.

В связи с последним обстоятельством нельзя не отметить, что рассматриваемый налог просуществовал в белорусском праве и экономике чуть более двух недель. Соответственно, для большинства участников имущественного оборота подобное кратковременное действие данного налога скорее явилось тем обстоятельством, которое они смогли преодолеть или как минимум переждать.

Что же касается девальвации национальной валюты, то мы должны признать безусловную продолжительность ее действия. Однако, как уже упоминалось, для большинства участников имущественного оборота девальвация национальной валюты на несколько десятков процентов не становится непреодолимым препятствием.

В свою очередь, возвращаясь к ситуации о невыгодности реализации товара ввиду изменения курса белорусского рубля и сдерживания цен на определенном уровне (особенно применительно к скоропортящемуся товару), мы должны признать невозможность потребления товаров по новым ценам, а следовательно, и невозможность преодолеть последствия совокупного действия указанных двух обстоятельств при любой степени добросовестности и осмотрительности участника имущественного оборота.

Для окончательного же ответа на вопрос, соблюдается ли указанное условие при девальвации, необходимо проанализировать имеющиеся у конкретного субъекта варианты поведения. То есть белорусский субъект должен доказать, что у него нет рациональных и выгодных путей для преодоления последствий hardship.

Третье условие существенного изменения обстоятельств по белорусскому праву состоит в том, что исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Если, например, скоропортящийся товар не мог быть реализован на белорусском рынке иначе, чем по цене, меньшей его действительной стоимости для белорусского субъекта-импортера, то сам факт так называемой «коммерческой невыгодности» договора для белорусского субъекта-импортера налицо. Следовательно, мы можем констатировать наличие описываемого нами третьего условия, поскольку в таком случае исполняющая сторона в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Четвертое условие существенного изменения обстоятельств по ст. 421 ГК заключается в том, что из существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона. Иными словами, если стороны соответствующего договора указали в нем, что девальвация национальной валюты (введение налога) представляет собой не более чем предпринимательский риск соответствующей стороны договора, то вне зависимости от излагаемых выше рассуждений введение интересующего нас налога и изменение курса рубля никак не будут влиять на отношения сторон по договору и они обязаны будут исполнить его в полном объеме.

Таким образом, обобщая все вышеизложенное, отметим, что, по нашему мнению, при определенной ситуации девальвация национальной валюты в Республике Беларусь в конце 2014 г. — начале 2015 г. (а возможно, для какого-то конкретного случая и введение налога на приобретение иностранной валюты) может рассматриваться в качестве существенного изменения обстоятельств, которое дает возможность соответствующей стороне договора (в нашем случае — белорусскому субъекту-импортеру) требовать не только расторжения договора, но и изменения его условий.

Однако для того, чтобы это произошло, необходимо наличие всей совокупности признаков hardship по праву Республики Беларусь. При этом указанная совокупность должна быть «доказана и показана», то есть белорусский субъект должен путем представления соответствующих доказательств подтвердить невозможность избежать последствий такого изменения обстоятельств, которое он не мог предположить в момент заключения договора; причем исполнение договора на прежних условиях приводит к убыткам у белорусского субъекта. Как нами уже отмечалось выше, сделать это в современных реалиях будет достаточно сложно.

Разграничение обстоятельств форс-мажор и hardship

Если одни и те же обстоятельства могут оцениваться и как обстоятельства непреодолимой силы, и как существенное изменение обстоятельств, то их разграничение, по нашему мнению, должно осуществляться следующим образом: обстоятельства непреодолимой силы приводят к «абсолютной — абсолютной» или «абсолютной — относительной» невозможности исполнения стороной по договору взятого на себя обязательства; существенное изменение обстоятельств приводит к «относительной — относительной» невозможности исполнения обязательства.

Проанализированные нами с точки зрения белорусского права обстоятельства по введению налога и девальвации белорусского рубля гипотетически в определенных (по нашему мнению, достаточно редких) случаях могли бы быть использованы в качестве оснований как для доказывания наличия форс-мажора, так и для доказывания существования hardship.

При этом для применения конструкции «форс-мажор» нужно будет доказывать, что надлежащее исполнение белорусским субъектом взятых на себя обязательств приведет к возникновению столь значительных убытков, которые фактически поставят белорусский субъект на грань экономической несостоятельности (банкротства). При применении же конструкции hardship главным является наличие убытков как таковых, а не их размер.

Подходы к hardship международных арбитражных судов

Анализируя практику международных арбитражных судов, можно прийти к выводу, что последние весьма неохотно идут на признание определенных обстоятельств как форс-мажорными, так и «затруднениями» (hardship), позволяющими изменять или расторгать договоры.

Это связано с тем, что над указанными судами давлеет принцип «pacta sunt servanda» — обязательства (договоры) должны исполняться, и, соответственно, лишь в исключительных случаях суды могут отступить от данного принципа.

Указанное может быть проиллюстрировано решением по делу Международного арбитражного суда Международной торговой палаты (г. Париж) № 1512, в котором предусматривается, что «имеются неопровержимые доводы в пользу применимости доктрины "rebus sic stantibus" ("неизменности обстоятельств") не только по отношению к фундаментальному характеру изменений, но также к конкретному контракту, составляющему предмет спора, к требованиям справедливости, объективности и ко всем обстоятельствам дела».

В качестве примера подобного подхода международных арбитражных судов можно привести дело Международного арбитражного суда Международной торговой палаты (г. Париж) № 5617, в решении по которому арбитры указали, что «предсказуемость» представляет собой неизбежный риск, связанный с определенной вероятностью того, что могут произойти новые открытия научного характера, поэтому стороны должны были предвидеть, что данное исследование может изменить существующие обстоятельства.

Возвращаясь непосредственно к интересующему нас вопросу соотношения изменения курса валют и hardship, обратим внимание на дело Международного арбитражного суда Международной торговой палаты (г. Париж) № 8486, в рамках которого турецкий покупатель, который заключил с голландским производителем договор о поставке и монтаже «под ключ» завода по производству товаров для турецкого рынка, ссылался на то, что он не может выполнить обязательство по оплате поставленного и смонтированного оборудования в связи с резким падением цен на соответствующий товар на турецком рынке, что представляет собой hardship. В решении по указанному делу арбитражный состав, руководствуясь Принципами УНИДРУА и голландским правом, отметил, что резкое падение цен на товары, а также колебания валютных курсов сами по себе не считаются затруднительными обстоятельствами. Указанный вывод был сделан арбитражным составом именно в связи с тем, что, по его мнению, турецкий рынок сам по себе является нестабильным, а в силу этого стороны договора должны были это знать и понимать, а соответственно, принимать указанные изменения в качестве предпринимательских рисков, связанных с договором.

Возможно, этим же руководствуются и российские арбитражные суды в сходных ситуациях. Так, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа (Российская Федерация) в решении от 13.11.2008 (дело № А05-4131/2008) указал, что инфляция и рост цен не являются основанием для изменения ставок арендной платы. Тем самым данный суд исходил из того, что инфляция как таковая не рассматривается в качестве «затруднения», позволяющего изменять условия договора.

Однако в качестве примера признания российскими судами изменения цен «затруднением» в смысле ст. 421 ГК можно указать на постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 31.08.2007 № КГ-А40/8605-07, согласно которому принятие Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации», в связи с которым произошло централизованное изменение порядка расчета арендной платы при аренде федерального имущества, является основанием для применения ст. 451 Гражданского кодекса Российской Федерации. То есть суд признал, что изменение подхода к расчету арендной платы является тем «затруднением», в силу которого договор может быть изменен или расторгнут.