При заключении отдельных видов договоров (субаренды, субподряда и т.п.) необходимо принимать во внимание условия основных договоров. К примеру, договор субаренды не может быть заключен на срок, превышающий срок договора аренды, а в договоре субподряда следует учитывать требования к привлечению субподрядчиков, предусмотренные договором генерального подряда.
Заключая сублицензионный договор, необходимо руководствоваться условиями основного лицензионного договора, особенно теми, которые предусматривают срок и порядок предоставления прав на объекты авторского права.
В качестве примера рассмотрим спор, в котором в судебном порядке оспаривался срок заключения сублицензионного договора.
«М» (далее — истец) и ООО «С» (далее — ответчик) заключили договор от 28.11.2017 (далее — договор), согласно которому ответчик передал истцу неисключительную лицензию на право использования программного обеспечения (далее — ПО). В п. 1.3 договора было предусмотрено, что срок действия неисключительной лицензии не ограничен.
В июле 2018 г. ответчик направил истцу письмо, в котором предложил заключить дополнительное соглашение к договору на продление срока действия лицензии в связи с тем, что, как посчитал ответчик, этот срок истекает 01.12.2018, либо прекратить использование ПО с этой даты. Истец отказался от предложения ответчика, и после 01.12.2018 указанное ПО перестало функционировать.
Истец обратился в суд с исковым заявлением, в котором просил обязать ответчика исполнить п. 1.3 договора и предоставить истцу право на использование ПО в течение неограниченного срока.
Истец указал, что договор был заключен по итогам объявленного истцом в октябре 2017 г. открытого конкурса на закупку (фактически — предоставление лицензии) серверного ПО для осуществления работы внешней электронной почты и доступа к сети Интернет.
Неотъемлемой частью конкурсных документов являлся проект договора, который содержал неизменяемые пункты, в частности п. 1.3, где указывалось о предоставлении неисключительной лицензии на неограниченный срок.
Ключ к ПО после заключения договора был передан ответчиком по электронному каналу связи истцу. ПО было установлено на оборудовании истца и использовалось им.
В июле 2018 г. и в последующем ответчик в своих письмах сообщал, что срок неисключительной лицензии по договору истекает 01.12.2018, предлагал подписать дополнительное соглашение к договору о годичном сроке действия неисключительной лицензии, заключить новый договор либо прекратить использование ПО с вышеуказанной даты.
Однако истец, ссылаясь на подписанный договор, по которому ответчик передал право на использование ПО в течение неограниченного срока, с предложением ответчика не согласился. Истец использовал ПО до 01.12.2018, однако после этой даты оно автоматически перестало работать.
По мнению истца, ответчик обязан выполнить условия договора по предоставлению права на использование ПО в течение неограниченного срока.
Представитель ответчика иск не признал, аргументируя это следующим:
1. Договор заключен между сторонами в соответствии с законодательством, регулирующим порядок заключения лицензионного (сублицензионного) договора и не предусматривающим передачу прав на использование объекта авторского права на неограниченный срок.
2. Условия договора фактически были согласованы между сторонами по итогам объявленного истцом открытого конкурса на получение лицензии на использование ПО на один год с технической поддержкой. Ответчик являлся участником конкурса и победил в нем. По результатам конкурса между «М» и ООО «С» был заключен договор, обязательства по которому были исполнены, вследствие чего оснований для удовлетворения иска «М» не имеется.
3. Ответчик был ознакомлен с конкурсными документами открытого конкурса, объявленного истцом, по которому требовалось предоставление лицензии на использование ПО с технической поддержкой на один год.
Ввиду наличия такой возможности ответчик направил все требуемые по списку документы для участия в конкурсе, в том числе коммерческое предложение, в котором указывался годичный срок действия прав на ПО.
4. В самом наименовании ПО содержался словесный оборот, означающий в переводе «годовая подписка», что указывает на срок действия прав на него. Ответчик также направил заявление о согласии подписать проект договора, который, согласно конкурсным документам, был разработан истцом и содержал неизменяемую часть договора. Поскольку срок неисключительной лицензии относился к части договора, которая не подлежит изменению, стороны при его заключении исходили из фактических требований истца (заказчика) по предмету конкурса и предложений ответчика как участника в пределах имеющихся у него полномочий, что было отражено в спецификации, являющейся неотъемлемой частью договора, и о чем истец был осведомлен.
5. В декабре 2017 г. в адрес работника истца Я. ответчик направил по электронной почте письмо c проектом дополнительного соглашения к договору с целью привести его в соответствие с условиями конкурсных документов, однако письменного ответа от истца не поступило.
По мнению ответчика, указание в договоре о предоставлении права на использование ПО в течение неограниченного срока в целом не основано на законе. В данном случае ответчик предоставил истцу право на использование ПО в течение года в пределах полномочий, предоставленных ему по договору с правообладателем прав на ПО.
В ходе судебного разбирательства было установлено, что в соответствии с договором ответчик (фактически — сублицензиар) передал истцу (фактически — сублицензиату, пользователю) по акту приема-передачи неисключительную лицензию на использование ПО. Из условий договора следовало, что срок действия лицензии не ограничен. В «конкурсных документах» имелся проект договора, являющегося идентичным заключенному сторонами договору, в котором также было отражено, что срок действия неисключительной лицензии не ограничен. В коммерческом предложении ответчика для участия в конкурсе указано, что срок действия прав на ПО составляет один год.
Ответчиком был также представлен лицензионный договор от 11.01.2017, из которого следовало, что ООО «А» (резидент Республики Польша) передает ответчику по неисключительной лицензии право на использование ПО сроком на один год с правом передачи права по неисключительной лицензии иным пользователям.
Толкуя условия договора в соответствии со ст. 401 ГК и с учетом требований законодательства, регулирующего порядок заключения лицензионного (сублицензионного) договора передачи права на использование объекта авторского права, суд пришел к выводу, что ответчик передал истцу по договору неисключительной лицензии право на использование объекта авторского права — ПО на срок, ограниченный наличием этого права у ответчика, и что свои обязательства по договору ответчик исполнил в полном объеме.
По мнению суда, ответчик представил суду достаточные доказательства, подтверждающие его право на предоставление истцу по сублицензионному (фактически) договору на неисключительной основе права на использование ПО на ограниченный (в данном случае годичный) срок, что в силу специфики указанного вида договора основано на законодательстве, которое не предусматривает передачу права на использование объекта авторского права по неисключительной лицензии на неограниченный срок.
Суд указал, что, как следует из смысла закона, сублицензионный договор, превышающий срок действия лицензионного договора, считается заключенным в пределах срока действия лицензионного договора.
В опровержение изложенного бесспорные убедительные доказательства, в том числе основанные на нормах законодательства, истец суду не представил. Поэтому доводы истца о том, что в силу подписанного между сторонами договора ответчик обязался передать права на использование ПО по неисключительной лицензии на неограниченный срок, являются несостоятельными.
При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения требований истца к ответчику о понуждении к исполнению обязательства по договору о передаче права на использование ПО на неограниченный срок не имелось.
Анализ спора:
Решение суда вызывает ряд вопросов.
Толкование договора. Во-первых, для толкования какой «неясности» в договоре суду пришлось прибегнуть к применению положений ст. 401 ГК?
В рассматриваемом случае камнем преткновения послужил срок действия права на использование ПО. Однако, как следует из текста судебного решения, в п. 1.3 договора четко указано, что срок действия неисключительной лицензии не ограничен. Слова «неограниченный срок» не содержат в себе какую-либо неясность, двоякий смысл и т.п., а потому не нуждаются в толковании. По этой причине применение положений ст. 401 ГК, по нашему мнению, является необоснованным.
Анализ конкурсной документации. Во-вторых, почему при установлении прав и обязанностей сторон спора по лицензионному договору потребовался анализ конкурсной документации?
Согласно п. 1 ст. 7 ГК гражданские права и обязанности возникают прежде всего из оснований, предусмотренных законодательством. В соответствии с этим гражданские права и обязанности возникают, в частности, из договоров и иных сделок, предусмотренных законодательством.
После заключения договора положения конкурсной документации будут иметь значение и силу только в случаях, прямо предусмотренных законодательством (например, при оспаривании договора по причине его несоответствия положениям конкурсной документации).
В рассматриваемом случае положения заключенного договора полностью соответствовали проекту договора, приложенному к конкурсным документам. По этой причине ссылка в отзыве ответчика на собственное конкурсное предложение, некие письма, переводы названия ПО, по нашему мнению, не может служить основанием возникновения у него гражданского права на передачу истцу права использования ПО на годичный срок вопреки условиям подписанного им договора.
Аналогичные выводы следуют также из того факта, что согласно лицензионному договору, заключенному между польской компанией (правообладателем) и ответчиком (лицензиатом), ответчику было предоставлено право на передачу права использования ПО конечному пользователю, ограниченное одним годом. Для истца (сублицензиата) в силу положений ст. 7 ГК «чужой» договор не влечет возникновение гражданских прав и уж тем более обязанностей. Конечно, логика подсказывает, что сублицензиату следовало бы выяснить пределы полномочий сублицензиара по договору с правообладателем, однако закон не обязывает его делать это перед заключением сублицензионного договора. К тому же истец мог и не знать, что заключаемый им договор с ответчиком носит характер сублицензионного договора.
Сроки заключения договора. Безусловно, лицензионный договор с польской компанией влечет возникновение прав и обязанностей у ответчика. В таком случае суду следовало дать оценку тому обстоятельству, что ответчик, заведомо зная про ограниченный срок действия лицензии, заключил с истцом сублицензионный договор на неограниченный срок. В конце концов можно предположить, что в лицензионный договор с польской компанией могло быть включено положение о том, что ответчик (лицензиат) вправе продлевать срок действия права на использование ПО бесконечное число раз, что и позволило ему передать такое право истцу (сублицензиату, конечному пользователю) на неограниченный срок. Если же ничего подобного в лицензионном договоре не было, то действия ответчика по подписанию договора с истцом содержат в себе признаки юридически неблаговидных действий, влекущих недействительность заключенного договора (ст. 180 ГК).
Разумеется, ответчик был не в состоянии исполнять обязательства по договору с истцом, если срок действия договора с польской компанией истек. В таком случае обязательства прекращаются в связи с невозможностью исполнения (ст. 386 ГК). При этом в зависимости от обстоятельств возникновения невозможности исполнения обязательств наступают различные правовые последствия, предусмотренные в ст. 386 ГК.
Также следует обратить внимание на несоответствие закону позиции ответчика о том, что в лицензионном договоре требуется указывать срок действия лицензии в виде ограниченного периода времени (год, два и т.п.).
Согласно п. 5 ст. 44 Закона Республики Беларусь от 17.05.2001 № 262-3 «Об авторском праве и смежных правах» (далее — Закон № 262-З) лицензионный договор должен содержать условия о сроке его действия и о территории, на которой допускается использование объекта авторского права или смежных прав.
В соответствии с указанной правовой нормой стороны лицензионного договора обязаны указывать срок его действия. При этом нет прямого указания на то, что этот срок должен быть ограничен временными рамками. Логика подсказывает, что срок — это ограниченный период, но с правовой (формальной) точки зрения неограниченный срок — это тоже срок. Такой же позиции придерживается и практика применения вышеупомянутой правовой нормы.
Рекомендации автора. Анализ вышеописанного судебного дела позволяет дать следующие рекомендации субъектам хозяйствования при заключении лицензионных договоров, в том числе по результатам процедуры выбора контрагента (конкурса, аукциона и т.п.):
1. Сублицензиату по сублицензионному договору нужно анализировать лицензионный договор, заключенный между сублицензиаром и правообладателем, на предмет наличия и объема прав, предоставленных сублицензиару по такому договору (причем не только в части срока действия лицензии, но также и территории ее действия, а равно иных условий, например, касающихся специфических технических особенностей передаваемого программного обеспечения).
2. После заключения договора по результатам процедуры выбора контрагента необходимо руководствоваться положениями заключенного договора, не апеллируя к положениям конкурсной (аукционной и т.п.) документации, конкурсного предложения, переписке между организатором процедуры и его участником и другим документам (подобное положение целесообразно предусмотреть в самом договоре).
3. При рассмотрении спора в суде для оспаривания той или иной нормы заключенного договора на предмет ее недействительности (неисполнимости и т.п.) следует подавать встречный иск, поскольку в рамках отзыва на исковые требования истца такого рода требования ответчика судом разрешаться не могут.
Сроки заключения договора. Лицензионный договор не может быть бессрочным. Прежде всего, по той причине, что исключительное право на произведение (в данном случае — программное обеспечение) конечно.
Как определено п. 2 ст. 20 Закона № 262-З, исключительное право на произведение действует в течение жизни автора и 50 лет после его смерти. Поэтому указывать в лицензионном (сублицензионном) договоре срок его действия как «неограниченный» не вполне корректно.
Тем не менее, на наш взгляд, такое указание не делает лицензионный (сублицензионный) договор незаключенным. Договор будет заключен. Лицензионный договор — на срок действия исключительного права на произведение, сублицензионный договор — в пределах срока лицензионного договора.
Практика РФ. Представляет интерес то, как условие о сроке лицензионного договора урегулировано в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее — ГК РФ).
Так, согласно п. 4 ст. 1235 ГК РФ срок, на который заключается лицензионный договор, не может превышать срок действия исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации. В случае, когда в лицензионном договоре срок его действия не определен, договор считается заключенным на 5 лет, если ГК РФ не предусмотрено иное. В случае прекращения исключительного права лицензионный договор прекращается.
Дополняет данную норму п. 39 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», в соответствии с которым договор, содержащий условие о сроке его действия, превышающем срок действия исключительного права, считается заключенным на срок, равный сроку действия исключительного права. Если срок действия исключительного права продлевается в установленном законом порядке после заключения лицензионного договора, то срок действия такого договора определяется исходя из его условий и нового срока действия исключительного права.
Анализ спора. Тем не менее в данном судебном деле вопрос, по нашему мнению, не в указании на «бессрочность» и не в том, что лицензионный договор заключен на один год, поэтому сублицензионный договор не может действовать дольше. Вопрос в перераспределении рисков несоответствия конкурсной документации, а точнее — внутренних противоречий этой документации.
Как мы видим из постановления суда (материалы дела нам недоступны), сама конкурсная документация была противоречива. С одной стороны, истец объявил конкурс «на получение лицензии на использование ПО на один год с технической поддержкой». С другой стороны, в самой документации содержался проект договора с неизменяемой частью о сроке его действия — «срок не ограничен».
Каким из этих двух положений-требований конкурсной документации руководствоваться участникам конкурса: лицензия на один год или бессрочно?
Вполне вероятно, что участники конкурса писали запросы, официально либо неофициально, конкретным сотрудникам истца о разъяснении документации. Указано, что в декабре 2017 г., спустя две недели после подписания договора, в адрес работника истца Я. ответчик направил по электронной почте письмо c проектом дополнительного соглашения к договору — скорректировать срок договора с бессрочного на срочный, соответствующий конкурсной документации.
Учитывая, что конкурсную документацию, включая проект договора, готовил истец, по нашему мнению, суд справедливо возложил риск внутренних дефектов конкурсной документации именно на истца, отказав ему в иске.
Бессрочность договора предполагает его действие в течение бесконечно долгого периода времени. Однако лицензионный договор не может быть бессрочным в силу того, что срок действия исключительного права ограничен законом. После перехода произведения в общественное достояние, то есть через 50 лет после смерти автора, исключительное право прекращает действовать и произведение может использовать кто угодно. Таким образом, заключение бессрочного лицензионного договора противоречит срочной природе исключительного права.
Согласно ст. 401 ГК при толковании условий договора суд принимает во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. При этом буквальное значение условия договора в случае неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. В этом споре суд не мог положиться на буквальное толкование условия о «бессрочном» характере договора, поскольку оно противоречило закону. Поэтому он обратил внимание на другое условие — наименование ПО, в котором содержался словесный оборот, означающий в переводе «годовая подписка».
Кроме этого, суд также обратил внимание на условия открытого конкурса и коммерческого предложения, которые предусматривали годичный срок действия лицензии (согласно п. 2 ст. 401 ГК, если буквальное толкование договора не позволяет определить его содержание, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку).
ПАМЯТКА юристу (от редакции):
Если это предусмотрено лицензионным договором, лицензиат вправе заключить договор о предоставлении права использования объекта интеллектуальной собственности другому лицу в пределах, определяемых лицензионным договором (сублицензионный договор).
При этом необходимо иметь в виду, что:
1) лицензионный договор не может быть бессрочным, он всегда заключается на определенный срок;
2) указание в лицензионном договоре неограниченного срока его действия не делает лицензионный (сублицензионный) договор незаключенным. В этом случае лицензионный договор будет заключен на срок действия исключительного права на произведение;
3) сублицензионный договор, превышающий срок действия лицензионного договора, считается заключенным в пределах срока действия лицензионного договора.
