Решение Верховного Суда Республики Беларусь от 25.11.2019 по делу № 12-01/188-2019

Дело № 12-01/188-2019

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Республики Беларусь

25 ноября 2019 года Верховный Суд Республики Беларусь в составе судьи ….,

при секретаре судебного заседания ….,

с участием представителей истца – «М» – Л., Я.,

представителя ответчика ‒ общества с ограниченной ответственностью «С» ‒ адвоката Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Верховного Суда Республики Беларусь гражданское дело по иску «М» к обществу с ограниченной ответственностью «С» о понуждении к исполнению обязательств по договору,

 У С Т А Н О В И Л:

истец – «М» – в заявлении суду указал, что по договору от 28 ноября 2017 г. №__ (далее ‒ договор, договор от 28 ноября 2017 г.) ответчик – общество с ограниченной ответственностью «С» (далее ‒ ООО «С») - передал ему, истцу, неисключительную лицензию на право использования программного обеспечения M. В соответствии с п.1.3 договора срок действия неисключительной лицензии не ограничен. Однако письмом от 31 июля 2018 г. №__ ответчик предложил истцу заключить дополнительное соглашение на продление срока действия лицензии, в связи с тем, что она истекает 1 декабря 2018 г., либо прекратить использование ПО с этой даты. После 1 декабря 2018 г. указанное программное обеспечение полностью утратило свои функциональные возможности.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истец просил обязать ответчика ‒ ООО «С» ‒ исполнить п.1.3 договора и предоставить истцу ‒ «М» ‒ право на использование вышеуказанного программного обеспечения по неисключительной лицензии на неограниченный срок.

В ходе судебного разбирательства представители истца – «М» – Л., Я., поддержав пояснения, данные ими в предварительном судебном заседании, настаивали на удовлетворении исковых требований по основаниям, указанным в заявлении суду. Утверждали, что поскольку ответчиком подписан договор от 28 ноября 2017 г., то в силу условий этого договора, он обязан исполнить свои обязательства и предоставить истцу право на использование названного программного обеспечения на условиях неисключительной лицензии на неограниченный срок.

Представитель ответчика ‒ ООО «С» ‒ адвокат Н. иск не признал, аргументируя тем, что договор от 28 ноября 2017 г. заключён между сторонами в соответствии с законодательством, регулирующим порядок заключения лицензионного (сублицензионного) договора и не предусматривающим передачу прав на использование объекта авторского права на неограниченный срок. Условия договора фактически были согласованы между сторонами по итогам объявленного «М» открытого конкурса на получение лицензии на использование программного обеспечения M. или аналога на 1 год для 15 контролёров домена и 1000 рабочих станций с технической поддержкой. Ввиду наличия возможности ООО «С» предоставить лицензию на использование названного программного обеспечения на указанный в конкурсных документах срок с представлением в подтверждение этого документов, ООО «С» являлось участником конкурса и его победителем. По результатам конкурса между «М» и ООО «С» был заключён договор от 28 ноября 2017 г., обязательства по которому были исполнены, вследствие чего, по мнению представителя, оснований для удовлетворения иска «М» не имеется.

Заслушав объяснения представителей истца, проверив материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно п.1 ст. 390, п. 1 ст. 392 ГК Республики Беларусь договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законодательством.

В силу ст.401 ГК Республики Беларусь при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, последующее поведение сторон.

В соответствии с п.1 ч.1 ст. 980, ч.1 ст.991, п.10 ч. 1 ст. 993 ГК Республики Беларусь к объектам интеллектуальной собственности относятся результаты интеллектуальной деятельности, в частности, произведения науки, литературы, искусства. Авторское право распространяется на произведения науки, литературы и искусства, существующие в какой-либо объективной форме. Объектами авторского права являются, в частности, компьютерные программы.

Согласно ч.1 п.1, подп.1 п.2, ч.1 п.3 ст. 985 ГК Республики Беларусь по лицензионному договору сторона, обладающая исключительным правом использования объекта интеллектуальной собственности (лицензиар), предоставляет другой стороне (лицензиату) разрешение использовать соответствующий объект интеллектуальной собственности.

 Лицензионный договор может предусматривать предоставление лицензиату, в частности, права использования объекта интеллектуальной собственности с сохранением за лицензиаром права его использования и права выдачи лицензии другим лицам (простая, неисключительная лицензия).

Договор о предоставлении лицензиатом права использования объекта интеллектуальной собственности другому лицу в пределах, определяемых лицензионным договором, признается сублицензионным договором. Лицензиат вправе заключить сублицензионный договор лишь в случаях, предусмотренных лицензионным договором.

В соответствии с п.п.5, 6 ст. 44 Закона Республики Беларусь «Об авторском праве и смежных правах» лицензионный договор должен содержать условия о сроке его действия и о территории, на которой допускается использование объекта авторского права или смежных прав. Лицензиат вправе предоставить другим лицам (сублицензиатам) право использовать объект авторского права или смежных прав лишь в случае, если это прямо предусмотрено лицензионным договором, и в пределах полномочий, предоставленных лицензиату этим договором.

Таким образом, из смысла закона следует, что сублицензионный договор, превышающий срок действия лицензионного договора, считается заключённым в пределах срока действия лицензионного договора.

В ходе судебного разбирательства установлено, что 28 ноября 2017 г. между истцом ‒ «М» ‒ и ответчиком ‒ ООО «С» ‒ был заключён договор.

Суд исходит из того, что правовая природа заключенного между сторонами договора, определяется с учетом норм гражданского законодательства и законодательства в области авторского права, регулирующего порядок заключения лицензионного (сублицензионного) договора, по которому правообладатель (лицензиар, сублицензиар) предоставляет пользователю (лицензиату, сублицензиату) право использования объекта авторского права определёнными способами в пределах, установленных договором.

Так, по условиям указанного договора ответчик ‒ ООО «С» (фактически ‒ сублицензиар, именуемый в договоре как лицензиат (сублицензиат)) ‒ передал истцу ‒ «М» (фактически ‒ сублицензиату, именуемому в договоре как пользователь) ‒ на основании неисключительной лицензии право на использование программного обеспечения согласно спецификации (Приложение №_ к договору, далее ‒ спецификация) соответствующее техническим требованиям (Приложение №_ к договору). Согласно п.п. 1.3., 2.2. договора срок действия лицензии не ограничен. Моментом передачи права использования по неисключительной лицензии считается дата подписания обеими сторонами акта приёма-передачи.

 В соответствии со спецификацией и протоколом согласования цены (приложение №_ к договору), являющимися неотъемлемой частью договора (п.9.5 договора), передаются права на компьютерные программы M. и M. (далее ‒ КП «M», ПО).

 Согласно акту приёма-передачи от 1 декабря 2017 г. №__ (далее ‒ акт приёма-передачи) ООО «С» передало, а «М» приняла по неисключительной лицензии имущественные права на воспроизведение вышеуказанных компьютерных программ, ограниченные правом инсталляции, копирования и запуска. Лицензии переданы в полном объёме по электронным каналам связи и стороны претензий друг к другу не имеют.

Вышеуказанные обстоятельства в этой части не оспаривались юридически заинтересованными в исходе дела лицами и подтверждаются: договором от 28 ноября 2017 г., спецификацией, приложениями №_ и №_ к договору, актом приёма-передачи.

В судебном заседании представители истца ‒ «М» ‒ Л. и Я., не оспаривая факта заключения 28 ноября 2017 г. договора по итогам объявленного «М» в октябре 2017 г. открытого конкурса №__ на закупку (фактически ‒ предоставление лицензии) серверного программного обеспечения M. для осуществления работы внешней электронной почты и доступа к сети Интернет (далее ‒ открытый конкурс №__, конкурс), указали, что неотъемлемой частью конкурсных документов являлся проект договора, который содержал неизменяемые пункты, в частности п.1.3, в котором указывалось о предоставлении неисключительной лицензии на неограниченный срок. Пояснили, что ключ к ПО после заключения договора был передан ответчиком по электронному каналу связи на электронный рабочий адрес Я., являющегося на тот период работником «М» и её, в том числе, представителем при проведении конкурса. Компьютерные программы КП «M» были установлены на оборудовании истца и использовались им. В июле 2018 г., и в последующих письмах, ответчик сообщил, что срок неисключительной лицензии по договору истекает 1 декабря 2018 г.; предлагал подписать дополнительное соглашение от 12 декабря 2017 г. к договору о годичном сроке действия неисключительной лицензии; заключить новый договор либо прекратить использование ПО с 1 декабря 2018 г. Однако «М», ссылаясь на подписанный ООО «С» договор, по которому общество передало право «М» на использование ПО по неисключительной лицензии на неограниченный срок, с предложением ООО «С» не согласилась. Истец использовал ПО до 1 декабря 2018 г., однако после этой даты оно автоматически перестало работать. Представители истца полагали, что ответчик обязан выполнить условия договора по предоставлению права на использование ПО на неограниченный срок.

 Не соглашаясь с требованиями истца, представитель ответчика ‒ ООО «С» ‒ адвокат Н., ссылаясь, в том числе, на письменные доказательства, имеющиеся в материалах дела, утверждал, что ООО «С» было ознакомлено с конкурсными документами открытого конкурса №__, объявленного «М», по которому требовалось предоставление лицензии на использование программного обеспечения для 15 контролёров домена и 1000 рабочих станций с технической поддержкой на год. Ввиду наличия такой возможности, ООО «С» были направлены все требуемые по списку документы для участия в конкурсе, в том числе коммерческое предложение, в котором указывался годичный срок действия прав на компьютерные программы «M», а также в самом наименовании этих программ ‒ M. и M., содержащих оборот «А» в переводе ‒ годовая подписка, указывалось о сроке действия прав на них. ООО «С» также было направлено заявление о согласии подписать проект договора, который, согласно конкурсным документам, был разработан «М» и содержал неизменяемую часть договора. Поскольку срок неисключительной лицензии относился к части договора, которая не подлежит изменению, стороны при его заключении исходили из фактических требований истца (заказчика) по предмету конкурса и предложений участника ООО «С» в пределах имеющихся у него полномочий, что было отражено в спецификации, являющейся неотъемлемой частью договора, и о чём истец был осведомлён. 12 декабря 2017 г. в адрес работника истца Я. на его рабочий электронный адрес ООО «С» было направлено письмо c проектом дополнительного соглашения от 12 декабря 2017 г. к договору от 28 ноября 2017 г., с целью привести его в соответствие с условиями конкурсных документов, однако письменного ответа от истца не поступило. По мнению представителя ответчика, указание в договоре от 28 ноября 2017 г. о предоставлении права на использование ПО по неисключительной лицензии на неограниченный срок в целом не основано на законе. В данном случае, как пояснил представитель, ООО «С» предоставило истцу право на использование ПО на годичный срок в пределах полномочий, предоставленных ему по договору с правообладателем (сублицензиаром) прав на компьютерные программы «M».

В подтверждение вышеуказанных объяснений суду представлены письменные доказательства, а именно: материалы открытого конкурса №__) по наименованию в соответствии с ОКРБ 007-2012 «Услуги по предоставлению лицензий на право использования серверного программного обеспечения для осуществления работы внешней электронной почты и доступа к сети Интернет, ПО «M» (далее ‒ материалы конкурса).

Из указанных материалов следует, что:

в документе «Конкурсные документы» в разделе I «Приглашение, лот №_» указано о требовании «М» в получении лицензии на ПО M. или аналога для 15 контролёров домена и 1000 рабочих мест с технической поддержкой на год; в разделе XI «Договор» констатировано, что неотъемлемой частью конкурсных документов является проект договора, разработанный заказчиком в соответствии с требованиями законодательства и особенностями предмета закупки. Проект договора должен содержать неизменяемую часть и графы (разделы), которые будут заполняться сведениями из предложения участника-победителя;

в проекте договора, являющегося идентичным заключённому сторонами договору от 28 ноября 2017 г., в п.1.3 и п. 9.5. указано, что срок действия неисключительной лицензии неограничен и неотъемлемой частью договора является, кроме прочего, спецификация;

в заявке ООО «С» на участие в открытом конкурсе №__ от 1 ноября 2017 г. выражено согласие ООО «С» принять участие в конкурсе по лоту № _ (ПО) на условиях, изложенных в конкурсных документах заказчика и конкурсном предложении ООО «С»;

в коммерческом предложении ООО «С» для участия в конкурсе от 2 ноября 2017 г. (заказчик «М») указано: права на компьютерную программу M., стоимость 7 704 руб. и срок действия прав ‒ 1 год; права на компьютерную программу на M., стоимость 3 294 руб. и срок действия прав ‒1 год;

в письме ООО «С» с просьбой допустить к открытому конкурсу №__ ООО «С», ссылаясь на вышеназванное конкурсное (коммерческое) предложение, указывает, что принимает на себя обязательства заключить договор по результатам конкурса на условиях, указанных в документах приглашения и предложения, в сроки, предусмотренные законодательством Республики Беларусь.

Кроме того, в подтверждение своих доводов представителем ответчика ‒ ООО «С» ‒ адвокатом Н. суду представлены следующие письменные доказательства, а именно: лицензионный договор №__ от 11 января 2017 г. (далее ‒ договор №__), из которого следует, что ООО «А», зарегистрированное и действующее по законодательству Польши, передаёт ООО «С» согласно заявке (спецификации) по неисключительной лицензии право на использование программного обеспечения с правом передачи права по неисключительной лицензии пользователю на срок, указанный в спецификации, и что датой исполнения обязательств считает дату подписания акта приёмки-передачи лицензий;

акт сдачи-приёмки от 1 декабря 2017 г. к договору №__, из которого следует, что 1 декабря 2017 г. ООО «С» переданы права на использование компьютерных программ с годовой подпиской M. и M.;

перевод ООО «А» словосочетания «А», обозначающего «годовая подписка, подписка на 1 год, ежегодная подписка», изложенного в письме от 20 ноября 2019 г.;

электронное письмо от 12 декабря 2017 г., направленное работником ООО «С» на электронный рабочий адрес Я. (не оспаривался истцом), в котором сообщается о необходимости приведения договора в соответствие с конкурсными документами по сроку лицензии на один год и дополнительным соглашением к договору, в котором предлагается п.1.3. договора изложить в иной редакции, где указано, что срок неисключительной лицензии составляет один год;

письмами ООО «С» от 31 июля 2018 г. с приложением в виде дополнительного соглашения от 12 декабря 2017 г. к договору от 28 ноября 2017 г., от 3 сентября 2018 г., от 22 ноября 2018 г., от 28 января 2019 г., в которых ООО «С» разъясняет условия договора 28 ноября 2017 г. со ссылкой на приложенные к нему документы, материалы конкурса и наличие у него права на предоставление права на использование ПО по неисключительной лицензии на годичный срок и предлагает заключить новый лицензионный договор или прекратить использование ПО с 1 декабря 2018 г.

Оценив вышеизложенные доказательства в их совокупности, суд, толкуя условия договора от 28 ноября 2017 г. в соответствии со ст. 401 ГК Республики Беларусь и с учётом требований вышеназванного законодательства, регулирующего порядок заключения лицензионного (сублицензионного) договора передачи права на использование объекта авторского права, приходит к выводу, что по указанному договору ответчик ‒ ООО «С» ‒ передал истцу ‒ «М» ‒ по договору неисключительной лицензии право на использование объектов авторского права ‒ компьютерных программ M. и M. на срок, ограниченный наличием этого права у ООО «С», и что свои обязательства по договору ответчик исполнил в полном объёме.

По мнению суда, ответчиком представлены суду достаточные доказательства, подтверждающие его право на предоставление истцу по сублицензионному (фактически) договору от 28 ноября 2017 г. на неисключительной основе права на использование вышеназванных компьютерных программ на ограниченный, в данном случае, годичный срок, что в силу специфики указанного вида договора основано на законодательстве, которое не предусматривает передачу права на использование объекта авторского права по неисключительной лицензии на неограниченный срок.

В опровержение изложенного истцом бесспорные убедительные доказательства, в том числе основанные на нормах законодательства, суду не представлены.

В силу указанного являются несостоятельными доводы истца о том, что в силу подписанного между сторонами договора от 28 ноября 2017 г. ответчик обязался передать права на использование программного обеспечения по неисключительной лицензии на неограниченный срок.

При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения требований истца ‒ «М» ‒ к ответчику ‒ ООО «С» ‒ о понуждении к исполнению обязательства по договору от 28 ноября 2017 г. о передаче права на использование программного обеспечения на неограниченный срок не имеется, и истцу в иске следует отказать.

Руководствуясь статьями 302-304, частью 1 статьи 306 ГПК Республики Беларусь, суд

 Р Е Ш И Л:

в удовлетворении иска «М» к обществу с ограниченной ответственностью «С» о понуждении к исполнению обязательств отказать.

Решение вступает в законную силу немедленно после его провозглашения, обжалованию и опротестованию в апелляционном порядке не подлежит.

 Судья